Источник: Священник Валерий Духанин. Таинство Причащения. – М.: Издательство Сретенского монастыря, 2016. – 176 с. Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви
Содержание
Радость единения с Господом
Зачем необходимо причащаться
Главное сокровище Церкви
Почему таинство Причащения называют Евхаристией
Кто установил Евхаристию
Сокровенная сторона таинства
Под видом хлеба и вина
Как правильно подготовиться к Святому Причащению
Молитвенное правило перед принятием Святых Таин
Покаяние и исповедь перед причащением
Что значит достойно или недостойно причаститься Святых Таин
О причащении детей
Кто не допускается до причащения
Кому разрешается причащаться без подготовки
Божественная литургия
Объяснение литургии
Как подходить к Святой Чаше
Зачем поминать на литургии ближних
После принятия Святых Таин
Искушения, связанные с причастием
Как часто нужно причащаться
Дары Святого Причащения
Радость единения с Господом
Если мы любим кого-нибудь, то стремимся к теснейшему взаимному единению. Любовь и есть душевное единство любящих друг друга людей. Но всякая земная любовь несовершенна, и только Бог способен даровать людям любовь вечную, нескончаемую. А любовь к Самому Господу доставляет душе бесконечное небесное счастье, сияющее светом благодати, в неразрывном единстве с Богом. Как же нам обрести единение с Господом, Который невидим, невыразим и необъятен даже для безграничной Вселенной? Он дарует нам Себя в Своих Святых Тайнах — таинстве Причащения!
Есть притча о том, как некий царь из сострадания посетил в темнице узника и, желая оказать милость, спрашивал его о многом. Но бедный узник не узнал царя, поскольку, судя по одежде вошедшего, принял его за обыкновенного человека. А так как долгое заключение в темнице сделало узника тоскливым, недовольным и неразговорчивым, то на все вопросы он отвечал нехотя и коротко. Встреча скоро закончилась, царь ушел, а страж темницы спросил узника: «Получил ли ты утешение?» «Какое утешение, — отвечал тот, — от чужого, обыкновенного человека?» «Неужели ты не понял, кто приходил к тебе ? — удивился страж. — С тобой был сам царь!» «Как, — воскликнул узник, — неужели царь? Несчастный я! Почему я не знал этого прежде? Если бы я знал, то поступил бы иначе: я бы припал к ногам его и просил об освобождении из темницы!»
Узник ждал земной милости от земного царя, правда, не заметил его посещения, а как хотелось ему этой встречи и милостивого общения. Зато всем нам дается намного большее — нас, закованных в узы греха, готов посетить Небесный Царь, чтобы даровать нам небесные милости — в таинстве Евхаристии.
Причащение Святых Христовых Таин — самое драгоценное из всего, что только может быть на земле. Ведь именно в этом таинстве Господь посещает нас и наделяет духовной свободой и радостью вечной жизни. Принимая в таинстве Причащения Святые Тело и Кровь, мы приобщаемся Самому Господу, Который просвещает душу достойных причастников светом Божественной жизни и попаляет в ней все грехи.
Зачем необходимо причащаться
Когда автор этих строк учился в Московской духовной семинарии, то часто навещал одну старицу, монахиню Нину, проживавшую в Сергиевом Посаде рядом со Свято-Троицкой Сергиевой лаврой. Ей было уже за восемьдесят, она страдала многими болезнями, ноги были покрыты язвами, так что матушка Нина почти не могла ходить. От боли и одинокой жизни ее иногда одолевали ропот, сомнения, тревоги. Но когда она исповедовалась и причащалась Святых Таин, — а причащалась она на дому, — в этот момент с ней всегда происходила удивительная перемена.
Я приводил к ней батюшку со Святыми Дарами и хорошо помню это регулярно повторявшееся чудо. Только что перед тобой был старый, утомленный человек, а после того, как она, исповедавшись, принимала Святые Таины, из ее глаз исходил удивительный свет, это было уже совершенно новое, обновленное, светло преобразившееся лицо, и в этих умиротворенных и просветленных глазах не было ни тени смущения, ропота, тревоги. Этот свет теперь согревал других, и ее слово после Причащения становилось совершенно особенным, а в душе рассеивались все недоумения, так что она теперь сама укрепляла ближних.
Святой Дух в таинствах Церкви дарует человеку чистоту, а чистота — это незамутненное, ясное видение всего и всех, чистое восприятие жизни. Даже обладая всеми сокровищами мира, человек не может стать счастливым — и не станет им, если не обретет сокровища внутреннего, не проникнется благодатью Святого Духа. Этот неизреченный дар Святая Церковь предлагает человеку в таинстве Святого Причащения.
Многие ищут в таинстве Евхаристии чего-то более понятного с точки зрения земной, например, здоровья, благословения на грядущие дела, ограждения от темных сил и т. д. Конечно, хорошо, если человек идет приобщаться Святых Даров и с такими целями, как говорят батюшки, лишь бы приходил, а дальше потихоньку возвысится. Тем не менее все упомянутое является второстепенным, главное же — наше приобщение к Господу Богу, в Котором одном вся наша жизнь, спасение, блаженство, радость и счастье, причем не кратковременные и трагически обрывающиеся, а вечные и непреходящие. Это и должно быть главным основанием для причащения Святых Таин.
Ни молитва, ни чтение Священного Писания, ни добрые дела не способны даровать нам того сокровенного, глубинного, в самой сердцевине нашей души единения с Господом, какое подают таинства Церкви и прежде всего Святое Причастие. Без таинства Причащения человек был бы подобен больному, которому в больнице позволили пользоваться всеми благами, но не дали лекарства, спасающего его жизнь.
Что происходит с человеком благодаря приобщению Святым Тайнам Христовым, можно пояснить на таком сравнении. Тесто с закваской по внешнему виду кажется таким же, как и тесто без закваски, но по существу это не так. Святые Таины — закваска, вкладываемая в естество человека, постепенно преображающая его для вечной блаженной жизни. Пусть в этом человеке еще остается что-то от ветхого и вчерашнего, но в нем уже действует и новая жизнь.
Как ветвь, привитая к новому дереву, питается его соками, так что это уже единая жизнь — ветви и дерева, так и человек, приобщаясь Христу в Святых Тайнах, питается Его благодатной силой, он уже не один со своими земными силами, он — в единении со Христом.
Вот почему отцы Церкви неоднократно указывали на исключительное значение для нас таинства Причащения. Еще в III веке святой Киприан Карфагенский говорил: «Как обыкновенный хлеб, который ежедневно едим, есть жизнь тела, так этот, сверхъестественный, есть жизнь души». Как тело нуждается в материальной пище, без которой ослабевает и может умереть, так и душа нуждается в пище небесной, без которой будет ослабевать и может умереть духовно, то есть лишиться благой вечной участи. Вот для такого питания души к вечной жизни нам и дано таинство Святого Причащения. «Он открыл в Своих Тайнах — в Своей Крови — источник живой воды, текущий в жизнь вечную, и Сам дает Себя в пищу и питие нам, да живи будем Им (1 Ин. 4, 9)», — писал святой праведный Иоанн Кронштадтский. Под видом хлеба и вина мы приобщаемся Самому Господу, Который утоляет голод и жажду нашей души Божественной благодатью. «Кто вкушает Хлеба Небесного, тот, без сомнения, делается небесным», — наставлял преподобный Ефрем Сирин.
В конце III века к святому Епиктету пресвитеру, жившему в одной из восточных областей Римской империи, привезли тяжелобольную пятнадцатилетнюю отроковицу — она уже три года лежала в расслаблении. Святой усердно помолился о ней, помазал освященным елеем, и отроковица тотчас выздоровела, поднялась на ноги, а Епиктет сказал ее отцу: «Если ты хочешь, чтобы в доме твоем никто не болел, причащайся со всеми домашними каждое воскресенье Божественных Таин Тела и Крови Господа, предварительно очистив свое сердце надлежащим образом». Оказывается, причащение Святых Таин, если мы готовимся к нему надлежащим образом, способно не только освящать душу, но и исцелять наше телесное естество.
Неоднократно бывало, что Причащение чудесным образом спасало от земных неприятностей, исцеляло недуги. Ведь, причащаясь Христу в таинстве Евхаристии, человек приобщается полноте благ, поэтому каждому достойному причастнику Господь может уделить недостающее лично ему благо — избавление от наветов невидимого врага, здоровье души и тела, благословение в учебе, доброе напутствие в путешествии и даже разрешение бытовых конфликтных ситуаций.
Господь подает Свои щедрые милости по вере просящих. Так, бабушка моей супруги в результате профессиональной деятельности заболела туберкулезом, однако лекарств она не принимала и в больницу ложиться не стала, а предпочла чаще молиться, регулярно приобщаться Святых Таин — и болезнь прошла. Однако заведомый поиск от таинства Причащения каких-то чудес или особых выгод принижает подлинное значение этого таинства (для различных нужд в Церкви существуют соответствующие молебны).
Само Причащение есть уже величайшее чудо, ибо человек приобщается Самому Христу, обретает теснейшее единение с Ним, чего не даст более ничто в этом мире. И если Господь изволит, Он может, конечно, исцелить человека или подать ему что-либо по его просьбе. Но это должно вверяться в руки Самого Господа, тогда как главное совершенно иное — само единение с Господом Богом, единая жизнь с Ним и в Нем.
Потому это таинство и называется Причащением, что через него мы приобщаемся Самому Христу и становимся причастниками Его Божества. Ведь нам, по слову апостола Петра, дарована возможность соделаться причастниками Божеского естества (2 Петр. 1, 4) — это совершается именно в Евхаристии. Поэтому она по праву считается таинством таинств, главным сокровищем Церкви.
Главное сокровище Церкви
Старец Парфений Киевский, имевший пламенную любовь ко Христу, в течение долгого времени повторял одну и ту же молитву: «Господи Иисусе, живи во мне и мне дай в Тебе жити». Однажды, произнеся эти слова, старец услышал тихий сладкий голос: Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем (Ин. 6, 56). Так Господь евангельской фразой ответил на молитву старца Парфения и указал на главное таинство Святой Церкви — Причащение.
Обыкновенно таинству Евхаристии дается следующее определение. Причащение есть таинство, в котором христианин под видом хлеба и вина принимает Святые Тело и Кровь Господа Иисуса Христа, тем самым таинственно соединяется со Христом, становясь причастником вечной жизни. Совершается это таинство на литургии — главном православном ежедневном богослужении, которое происходит в храме в утреннее время.
Почему же таинству Причащения отведено самое главное богослужение Церкви? Потому что Евхаристия — не дополнение церковной жизни, не какой-то обряд в ряду многих других, а выражение самой жизни Церкви, ее сути и смысла.
Святой апостол Павел произнес удивительные слова: Церковь есть Тело Христово (см. Еф. 1, 22 — 23; ср. Еф. 5, 23; Рим. 12, 5; 1 Кор. 12, 13, 27). Понять это можно, только помня, что в Евхаристии мы реально приобщаемся Телу Христову. Не случайно в храме во время причащения людей поется: «Тело Христово приимите, Источника безсмертнаго вкусите». Обращаясь ко Христу, человек приходит в Церковь, где совершается таинство Евхаристии — посредством этого таинства человек приобщается Христу «во оставление грехов и в жизнь вечную». Это значит, что Церковь есть только там, где есть Евхаристия, ибо без таинства Причащения не может быть жизни во Христе. И где действительно есть Евхаристия, реальное приобщение Святым Телу и Крови Христовым, там есть и Церковь. Поэтому подлинный сын Церкви — тот, кто регулярно приобщается Святых Таин, старается быть достойным причастником Вечери Господней.
При этом важно помнить, что Церковь — не сборище индивидуалистов, думающих каждый лишь о себе, а живой организм, в котором отдельные клеточки дополняют друг друга. И сам православный храм по своей главной идее есть именно собор, то есть собрание воедино — во Христе — спасаемых и спасенных (мы, грешные, молимся в храме и видим на иконах лики святых — небожителей, которые тоже участвуют в нашем спасении), Церкви земной и Небесной, людей еще живущих и тех, кто уже достиг благой вечности. Именно этой идее — единения друг с другом во Христе — соответствует главное таинство Церкви — Святое Причащение, поскольку мы приобщаемся от единой чаши единому Христу. «Чем делаются причащающиеся? — спрашивал святитель Иоанн Златоуст и сам же отвечал: — Телом Христовым — не многими телами, а одним Телом. Как хлеб, составляясь из многих зерен, делается единым, так что хотя в нем есть зерна, но их не видно и различие их неприметно по причине их соединения, так и мы соединяемся друг с другом и со Христом».
На протяжении всей истории человечества люди более всего страдают от разделений и взаимной розни. Мы привыкли наблюдать в жизни эгоистическое, потребительское отношение друг к другу. А ведь раздоры и разномыслия, отсутствие единства — проявления греха. Суть его в том, что люди не сохранили единения с Богом и, как следствие, потеряли единство друг с другом. Между тем любой человек, как созданный по образу Божию, в глубинах души желает именно любви, добра и единодушия с ближними.
Поэтому и Господь Иисус Христос, явивший в Себе единство Божества и человечества, для того и пришел, как сказано в Евангелии, чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино (Ин. 11, 52) — для этого была основана Церковь с ее удивительными таинствами. Незадолго до Своих искупительных Крестных Страданий Он молился Небесному Отцу: Отче Святый! Соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы… Да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня (Ин. 17, 11, 21 — 23).
Эта удивительная, непередаваемая по своей глубине молитва Спасителя находит свое исполнение на земле — в Церкви. Она воплощается в таинстве святой Евхаристии. Потому что единение с Богом и единство друг с другом мы можем реально обрести именно в таинстве Евхаристии, если, конечно, приступаем к чаше с чистой совестью.
А теперь давайте подумаем, почему таинство Святого Причащения называется Евхаристией?
Почему таинство Причащения называют Евхаристией
Что касается слова «Евхаристия», то оно — греческое и означает «благодарение». Так называется таинство Святого Причащения потому, что во время его совершения (то есть на Божественной литургии) мы благодарим Бога за Его неизреченные благодеяния.
Давайте обратим внимание на то, что в жизни вообще важно помнить о благодарении. В самых обычных, будничных ситуациях благодарением поддерживаются добрые взаимоотношения с окружающими нас людьми, именно благодарением мы отвечаем на чью-то заботу или внимание.
Что же такое благодарение по своему существу? А это наш личный отклик на оказанную нам кем-то любовь! Подлинное благодарение — это теплый ответ, исходящий из искреннего сердца, принявшего дар! А значит, настоящее благодарение исключает неискренность, равнодушие, и потому оно есть внутренняя связь между благодарящим и благодетелем.
Вспомним, что из десяти прокаженных, получивших от Христа исцеление, вернулся только один и пал ниц к ногам Его, благодаря Его (Лк. 17, 16), — он-то и получил спасение, потому что он единственный из десяти принял своим сердцем Христа. Иными словами, кто обращается к Спасителю с благодарением, тот сподобляется Его особого благословения.
Когда мы садимся за обычную трапезу, в христианской традиции принято молиться не только перед едой, но и после. Потому что важно не только испрашивать освящения земной трапезы, а еще и поблагодарить Бога за дарованную нам пищу. Ведь подлинный Хозяин земных даров и той пищи, которую мы вкушаем, — Господь, а значит, Его следует благодарить. Тем самым даже простая земная трапеза может наполниться духовным смыслом, послужить спасению нашей души — если мы благодарим за нее Бога. А если забываем о благодарении, трапеза превратится в дерзкое похищение. Вкушение пищи без благодарения и есть воровство, поскольку мы поглощаем земные дары, забыв об их действительном Хозяине.
В жизни духовной нам также важно благодарить Господа за Его дары. Тем более что эти дары совершенно особые — рождение с бессмертной душой и возрождение в таинствах, спасение от греха и вечное небесное счастье с Богом! Кто забывает благодарить Бога за это, тот тоже пытается похищать, думая, что жизнь принадлежит нам самим по себе, без связи с Создателем. Такой человек в конечном итоге тоже становится похитителем — крадет у самого себя свое вечное спасение.
Какое же это имеет отношение к таинству Святого Причащения?
В Евхаристии мы причащаемся Божественных Даров посредством вкушения их, а значит, это — небесная трапеза, и за нее нужно тем более благодарить Господа. Впрочем, мы благодарим Бога не только за дарованную нам возможность Причастия, но и в самом таинстве, его молитвословиях, мы благодарим Господа за создание мира и творение человека с его бессмертной душой, за искупление наших грехов через Крестные Страдания воплотившегося Сына Божия и призвание нас к вечному Божиему Царствию.
Евхаристия собственно называется так потому, что она есть благодарственное воспоминание безграничной любви Божией к людям, и не просто воспоминание, а реальное приобщение к ней. Любовь выражается в жертве, а жертву за грехи всех людей принес Сам Господь Иисус Христос, воплотившийся Сын Божий. И приобщаясь в Евхаристии спасительной Жертве Христа, мы обретаем очищение от наших грехов.
Но разве сможем мы, недостойные, грешные люди, равноценно отблагодарить Бога за все Его неизреченные дары? Наше благодарение может быть выражено только в одном — благоговейном принятии того, что Господь Сам благоволил подать нам, в усердном приобщении Его небесным дарам, а это и совершается в таинстве Евхаристии. И если в нашем сердце действительно есть отклик, искреннее и благодарное стремление принять Божественные Дары Причастия, Господь благословит и просветит душу неизреченным светом, так что мы будем радоваться той чистой, беззаветной радостью, которую не даст ни одно земное удовольствие.
Впрочем, чтобы глубже понять, о чем мы говорим, нам нужно перенестись мысленным взором к Евангельским временам. Тогда мы увидим, как именно, в связи с чем и, главное, Кем была установлена Евхаристия.
Кто установил Евхаристию
Святой апостол Павел писал об этом так: Я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил… (1 Кор. 11, 23 – 24). И мы вслед за апостолом Павлом вспоминаем то удивительное евангельское событие, когда перед Своими страданиями Господь в кругу двенадцати учеников устроил последнюю Вечерю, названную Тайной. Вечеря в переводе с церковнославянского означает «вечерняя трапеза». А тайной она была потому, что Господь совершил ее в кругу только двенадцати апостолов, тайно от других людей, которые пока не могли принять Его установления.
Это была та прощальная трапеза, во время которой Спаситель сказал: Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15, 4 — 5). Это означает, что только с Богом всякое, даже самое земное дело будет благословлено, освящено и тем самым исполнено небесного света. Только с Богом наша жизнь, взаимоотношения с ближними и тем более путь к благой вечности будут подлинно полноценными. Для этого нужно приобщиться Христу, а значит, требуется особое таинство.
На Тайной Вечере Господь сказал: Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас (Ин. 15, 12). А любовь, как мы уже говорили, находит свое подлинное выражение во взаимном единении. И это единство людей друг с другом и со Спасителем, приобщение к совершенному Им спасению осуществляется в Евхаристии. Покидая мир, Господь оставил нам таинство, в котором мы можем приобщаться Ему теснейшим образом.
Каким же образом это стало возможно?
Христос шел отдать Свое Тело на крестные муки и пролить Кровь за грехи людей. Поскольку Его Тело, отдаваемое на страдание, и Кровь, проливаемая ради нас, стали жертвой во очищение наших грехов, то приобщиться к этой жертве возможно только приняв Святые Тело и Кровь Христовы. И когда все грехи мира сгустились в непроглядные сумерки, чтобы поглотить Божественный Свет Христа, а вооруженная толпа уже вышла, чтобы схватить Господа и предать на распятие, Спаситель тем временем совершил самое главное. На Тайной Вечере, накануне страданий, Господь Иисус Христос взял хлеб, благословил, преломил и, раздавая ученикам, сказал: Приимите, ядите: сие есть Тело Мое (Мф. 26, 26), которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22, 19). Затем взял чашу и, благодарив, подал им со словами: Пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов (Мф. 26, 28). Действием Божественной силы хлеб и вино непостижимым для человека образом стали истинными Телом и Кровью Спасителя, хотя и сохраняли прежний вид.
Апостолы причастились. Что испытали они в своих сердцах, останется сокровенной тайной. Известно одно — в Сионской горнице была совершена первая литургия, благодаря которой на протяжении вот уже двух тысяч лет многие и многие обретают подлинную жизнь и возрождаются к неизреченной жизни в вечности.
Сие творите в Мое воспоминание (Лк. 22, 19), — завещал Спаситель. И до сих пор в православных храмах на литургии силою Духа Святого хлеб и вино претворяются в истинные Тело и Кровь Христовы. До сих пор же верующее сердце чувствует неизреченную Святыню в этих удивительных Тайнах.
Мы становимся участниками той же Божественной Трапезы, что и святые апостолы, потому что приобщаемся тем же Святым Тайнам, что и они. По верному замечанию святителя Иоанна Златоуста, Христос, украсивший трапезу на Тайной Вечере, украшает ее и ныне на литургии: «Приношение сие, каковой бы священник его ни принес, хотя бы Павел, хотя бы Петр, есть то же самое, которое Христос подал ученикам и которое ныне священники совершают: ничем оно не меньше его. Ибо и это не человеки освящают, но Тот же Самый, Кто освятил то. Как слова, провозглашенные Христом, те же самые, что и ныне произносит священник, так и приношение то же самое». И каждый раз, когда сквозь отверстые царские врата предстоятель выносит чашу со Святыми Дарами, Сам Христос приобщает достойных причастников Своей вечной, Божественной, светоносной жизни. Эти врата потому и принято называть царскими, что через них на Божественной литургии проходит Сам Царь Славы — Господь Иисус Христос. Он присутствует в Святых Дарах, которые в евхаристической чаше выносит к нам батюшка для Причащения.
И Я завещаваю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем (Лк. 22, 29 — 30), — сказал Господь апостолам. Он приобщил на Тайной Вечере Своих учеников, и Он же приобщает нас тем же самым Дарам. А значит, мы становимся близки святым апостолам, и не только им, а всей Церкви Небесной. Как свидетельствовали многие отцы Церкви, во время совершения литургии людям действительно сослужат ангелы. Пусть мы не видим их, зато они видят нас и молятся о тех, кто внимателен и усерден на литургии.
Так, преподобный Нифонт (IV в.) однажды со своим учеником вошел в константинопольский храм, где совершал литургию епископ. У преподобного Нифонта открылись душевные очи, и во время Трисвятого он увидел четырех ангелов, которые пели с поющими. На великом входе, когда священнослужители переносили Святые Дары, преподобный увидел, как раскрылся свод церковный, разверзлись небеса, откуда в храм сходили ангелы и воспевали: «Слава Христу Богу!» Ангелы соучаствовали в служении до самого конца Божественной литургии. Во время Причащения преподобный Нифонт увидел, что у одних причастников лица сияли как солнце, а у других были темны и мрачны. Ангелы наблюдали, кто как приступает к чаше, на достойно причащающихся возлагали венцы, а от недостойных причастников отвращались и гнушались ими. По окончании службы ангелы вознеслись на небо.
Ангела видели сослужащим преподобному Сергию Радонежскому, как читаем мы в его Житии, написанном Епифанием Премудрым: когда святой Сергий совершал литургию вместе с братом своим Стефаном и племянником Феодором, «увидел (Исаакий Молчальник) в алтаре в светлом облаке четвертого священнослужителя — чудного обликом мужа, удивительного и таинственного, сияющего необычайным светом, в блистающих ризах. На малом входе этот ангелоподобный чудный муж шел вслед за святым, сияние, исходившее от него, было ярче солнечного, так что Исаакий не мог видеть его лица; необыкновенные одежды этого священнослужителя чудно блистали, и на них, казалось, проступал какой-то вытканный золотом узор. Исаакий спросил стоявшего рядом с ним отца Макария: «Что это за чудное видение, отче? Кто этот чудный муж, которого мы видим?» Макарий, также удостоенный видения этого светло сияющего мужа, ответил: “Не знаю, чадо. Таинственно и необъяснимо это видение»… Тогда иноки воистину уразумели, что святому Сергию сослужил Ангел Божий».
Сокровенная сторона таинства
В далекие времена Ветхого Завета в самую главную часть храма, Святая святых, никто не имел права входить. Только первосвященник один раз в год, и то лишь с кровью очистительной жертвы, вступал во Святая святых для ходатайства о многогрешном народе. Такое установление имело глубокий смысл, ведь после грехопадения Царство Небесное для людей затворилось, никто не имел права в него войти. Ветхозаветный первосвященник был прообразом Христа. А ежегодное священнодействие означало, что некогда за грешных людей прольет Свою Кровь Христос, Его искупительные страдания станут очистительной жертвой за все человечество, тем самым Он проложит людям путь в Небесное Святая святых — Царство Божие. Вот почему в момент искупительной смерти Господа на Кресте, с Его Божественным словом Совершилось (Ин. 19, 30), завеса, закрывавшая в храме Святая святых, разодралась надвое (Мк. 15, 38). С этого момента Спаситель открыл врата Царства Небесного для всех, кто с верой приходит к Нему. Как пишет об этом святой апостол Павел, Христос вошел не в рукотворенное святилище, по образу истинного устроенное, но в самое небо, чтобы предстать ныне за нас пред лице Божие (Евр. 9, 24). Кровь Господа, пролитая на Кресте, омыла грехи всего мира.
Искупление человека Крестными Страданиями Сына Божия — величайшая тайна, которую изречь, раскрыть во всей полноте не сможет никто в нашем мире. Еще в глубокой древности, задолго до Рождества Христова, Его Жертва предызображалась во многих символических действиях, главным из которых было заклание жертвенного агнца. Агнцем заменил Бог Исаака, положенного на жертвенник для всесожжения. Агнца иудеи готовили на праздник Пасхи и вкушали, вспоминая спасительный исход из египетского плена. Пророк Исаия, предвещая грядущего Христа, сравнивал Его с невинным агнцем, который кротко идет на заклание (см. Ис. 53, 7). Пророчество это, как имеющее прямое отношение к Жертве Христовой, упоминается на самой первой части Божественной литургии — проскомидии. Поэтому литургический хлеб, приготовленный для евхаристического преложения, называется именно Агнцем.
Таинство Евхаристии называется Бескровной Жертвой. Бескровная она потому, что литургия — новозаветное богослужение в отличие от кровавых служб Ветхого Завета, когда проливалась кровь невинных животных и приносились дары и жертвы, не могущие сделать в совести совершенным приносящего (Евр. 9, 9). А жертвой Евхаристия называется потому, что являет собой ту самую Жертву, которую принес чистый и невинный Агнец Христос за грехи всех людей.
Спаситель за жизнь мира пожертвовал Своей Собственной жизнью, отдав Себя как выкуп за наши грехи. Вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира (Ин. 1, 29), — сказал святой Иоанн Предтеча, указывая ученикам на грядущего Господа. На Кресте, в мучительных страданиях Богочеловека, совершилась тайна искупления мира. Силою Духа Святого в Церкви в таинстве Святой Евхаристии мы приобщаемся Его Жертве, потому что причащаемся Его Телу, пострадавшему ради нас, и Крови, излиянной за наши грехи.
Преподобный Ефрем Сирин возвышенно и поэтически говорил об этом: «Не знаю, что мне делать с моими грехами, не видит мой ум, чем мне омыть и очистить себя. Если бы я вздумал омыться водами, то малы для меня моря и реки, недостаточны, чтобы очистить меня. Но если омою себя Кровию и водою из ребр Сына Божия, то очищусь, и изольются на меня щедроты Его».
Приобщаясь Жертве Христа в Евхаристии, мы приобщаемся и совершенному Им спасению. И потому Кровь Христа, Который Духом Святым принес Себя непорочного Богу, очистит совесть нашу от мертвых дел, для служения Богу живому и истинному! (Евр. 9, 14).
Под видом хлеба и вина
Когда праотец Авраам с тремястами восемнадцатью слугами победил неправедных завоевателей, на обратном пути его встретил Мелхиседек, царь Салима, и преподнес дары: хлеб и вино. Согласно святоотеческому толкованию, Салим — место будущего города Иерусалима, а Мелхиседек являл собой образ грядущего Спасителя мира Иисуса Христа. Преподносимые же им дары — хлеб и вино — прообразовывали Божественные Дары в таинстве Евхаристии.
Почему же в этом удивительном таинстве употребляются именно хлеб и вино?
Хлеб в нашей жизни занимает совершенно особое место. Хлеб — основная пища, и потому он — символ жизни, а в Священном Писании хлебом названа вообще всякая пища и те труды, которые необходимы для ее добывания. В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят (Быт. 3, 19), — сказал Бог Адаму после его грехопадения. Это значит, что наше существование, связанное с добыванием хлеба земного, исполнено скорбями и тяготами, в конечном итоге оно увенчивается смертью. Но Господь пришел в этот мир, чтобы даровать нам новую жизнь, облегчить нашу скорбь и возвести к духовным, небесным и вечным благам. Старайтесь не о пище тленной, — говорил Он, — но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий (Ин. 6, 27). Возможно это лишь в приобщении Самому Христу — в Нем наша подлинная жизнь. Следовательно земной хлеб теперь восполняется Хлебом Небесным. И потому Господь называл Себя хлебом Божиим (Ин. 6, 33), хлебом жизни (Ин. 6, 35), приобщаясь Которому, мы можем достичь вечности. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек (Ин. 6, 51).
А вино — символ радости. В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова сказано: Отрада сердцу и утешение душе — вино, умеренно употребляемое вовремя (Сир. 31, 33). Вспомним из Евангелия, как Господь в самом начале Своего служения претворил в Кане Галилейской воду в вино, чтобы не лишить брачное празднество веселья и радости. Своим ученикам на Тайной Вечере Он обещал, что будет пить с ними новое вино в Царстве Отца Небесного (Мф. 26, 29). Вино здесь означает то духовное торжество, ту радость сердца, которые обретает душа причастника Таин Христовых.
При совершении Евхаристии хлеб употребляется квасной, а не пресный, из пшеничной муки, замешанной на воде. Хлеб квасной, потому что в Евангелии употреблено греческое слово артос, то есть «хлеб поднявшийся», вскисший на дрожжах, в отличие от аксимон — «пресный хлеб». Господь употребил такой хлеб, как символизирующий жизнь, в противоположность пресному хлебу — символу бездвижности, мертвости. Вино исключительно виноградное, так как именно такое употребил при установлении Евхаристии на Тайной Вечере Сам Господь (см. Мф. 26, 27 – 29; Мк. 14, 24 – 25), и непременно красное, ибо в Евхаристии оно должно представлять для чувственных очей Кровь Христову. Причем в вино добавляется вода, ибо не только кровь, но и вода истекла из пронзенных копьем рёбер Господа (см. Ин. 19, 34 – 37).
Вместе с тем важно знать, что в таинстве Святого Причащения хлеб и вино не просто символизируют Тело и Кровь Христовы, а претворяются в них, то есть становятся по существу Телом и Кровью Господа, хотя и сохраняют внешне все проявления хлеба и вина. Святитель Кирилл Иерусалимский говорил об этом так: «Хлеб и вино Евхаристии, прежде святого призывания покланяемой Троицы, были простым хлебом и вином, по совершении же призывания хлеб соделывается Телом Христовым, а вино бывает Кровью Христовой».
Почему же сохраняется их прежний вид? Конечно, если бы Богу было угодно, чтобы с преложением Святых Даров изменялся и их внешний вид, Он без особого труда сделал бы это. Но поскольку Святые Таины даны нам для их вкушения, то наиболее подходящим для этого видом и являются хлеб и вино. Вид Святых Даров остается естественным для их вкушения во время причастия.
Святитель Игнатий Брянчанинов в своем «Отечнике» приводит свидетельство воспитанника Пажеского корпуса Дмитрия Шепелева: «Однажды в Великий пост, когда пажи говели и приступали к Святым Тайнам, я выразил своему товарищу решительное неверие, что в чаше Тело и Кровь Христовы. Когда же принял Святые Таины, то ощутил, что во рту у меня кровавое мясо. Ужас объял меня, я стоял и не мог проглотить частицу. Священник, заметив это, ввел меня в алтарь, там, держа во рту частицу, я исповедал свое неверие и, придя в себя, употребил преподанные Святые Дары». Подобные случаи подтверждают, что в Божественной Чаше собственно хлеба и вина уже нет. Впрочем, изменение вида Евхаристических Даров бывает лишь в редких случаях, как правило, для изобличения неверия причастника.
В то же время таинство Евхаристии нельзя оценивать с точки зрения биологии или анатомии. Мы не вкушаем сырое мясо, поскольку это предполагает мертвость и рассечение телесного естества на отдельные части. В Святых Дарах мы приобщаемся живому Христу, Который не рассекается при дроблении Святого Агнца, так что в каждой частице Причастия, подаваемой христианам (а причастников может быть очень много), пребывает весь Христос. Как это происходит, для нас остается тайной. Святые отцы приводили такое сравнение: зеркало, отражающее солнце, если его разбить на части, в каждой из них будет отражать целое солнце, единственное и неделимое.
Духовные истины основываются на Божественном Откровении. И вот что мы здесь читаем: Иисус сказал… истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня имеет жизнь вечную. Я есмь хлеб жизни. Отцы ваши ели манну в пустыне и умерли; хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, ecmь Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира (Ин. 6, 43, 47 – 51). Что значат эти слова? В Ветхом Завете на пути шествия израильского народа из земли рабства — Египта в землю обетованную Господь посылал людям манну — чудесную пищу, поддерживавшую их телесные силы. В Новом Завете Господь подает уже новую пищу, Небесный Хлеб, который укрепляет наши душевные силы на пути шествия из рабства греха к обетованному Небесному Царству. Это и есть Святые Таины, о которых Сам Христос прямо сказал: Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. 6, 53).
Тайна спасения постигается не столько рассудочно, сколько верующим сердцем — посредством личного приобщения Господу в таинстве Святой Евхаристии. Все это значит, что причащение Святых Христовых Таин требует от христианина достойного приготовления, времени и личного усилия.
Как правильно подготовиться к Святому Причащению
Если мы ждем в свой дом дорогого гостя, то непременно наводим в жилище порядок, выметаем весь мусор, оставляем посторонние заботы, заранее настраиваемся на долгожданную встречу. Тем более, когда речь идет о доме нашей души, в нем важно навести порядок для встречи Небесного Гостя. И о таком человеке сказал Сам Христос: Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23).
Обыкновенно мы живем в такой суете, что углубиться в себя, сосредоточить внимание на внутреннем состоянии своей души и дать себе в нем ясный отчет бывает крайне трудно. Для этого-то Церковь и установила перед причащением особые дни подготовки, называемые говением, во время которых христианин уклоняется от мирской суеты, больше внимания уделяет душе, посещает храм, чаще обычного молится, готовится к чистосердечной Исповеди.
Дни говения проводят в посте, так что если человек хочет причаститься не в период общих постов (Великого, Рождественского, Петрова или Успенского), он все равно постится, перестает вкушать мясную, молочную и, желательно, рыбную пищу, а также не вкушает яйцепродукты*. Период говения избирается по мере сил и возможностей христианина: кто выдерживает семь дней, кто меньше, допустим, всего лишь три дня или и того меньше. Этот вопрос лучше всего решить с батюшкой. В день причащения пищу или питие принимать совсем не положено, начиная с полуночи и до самой службы.
* Пост перед Причащением отменяется на Светлой седмице (неделя после праздника Пасхи) и в период Святок — дней от Рождества до Крещения Господня. В эти периоды при подготовке ко Причащению достаточно хранить себя от неумеренного потребления пищи и пития, но возможно также воздержаться от мясных продуктов накануне Причастия.
Состоящие в браке воздерживаются на время говения от супружеского общения, потому что воздержание должно охватывать все сферы нашей жизни. Однако если это влечет за собой внутрисемейные конфликты, то, с благословения духовника, и здесь возможны послабления.
Не рекомендуется поститься беременным или кормящим матерям, детям и лицам, страдающим заболеваниями, требующими вкушения скоромной пищи. В таком случае можно воздержаться от определенных видов пищи, например, детям — от конфет, а взрослым, вынужденным вкушать скоромное, от каких-нибудь слишком вкусных блюд, чтобы понести перед Причастием хоть какой-то подвиг. Иногда сами обстоятельства не позволяют соблюдать пост. Допустим, человек служит в армии, лежит в больнице или, чего конечно же не дай Бог, сидит в тюрьме. В таком случае тоже возможно послабление.
Говение в наши дни предполагает воздержание и от той бесконечной информации, которую мы потребляем через СМИ и, словно жвачные животные, постоянно пережевываем в себе. Тем более необходимо воздержаться от многообразных соблазнов всемирной сети Интернет. В душе не должно быть никаких впечатлений от виртуальных игр и телевизионных развлечений.
В то же время воздержание — это далеко не все, что требуется перед причащением Святых Таин. Важно помнить, что в Евхаристии мы приобщаемся Христу, Который весь есть Любовь. Ему чужды вражда и злоба. И как же мы приобщимся Любви, если в нашем сердце будут клокотать злоба и ненависть? Никакие внешне добрые дела не помогут нам стать достойными причастниками таинства, если в сердце не воссияют любовь, прощение и милость. В стяжании сердцем чистоты, любви, добра и правды заключается внутренняя подготовка к таинству.
Постараемся перед каждым Причастием помнить, Кого мы желаем принять в свою душу. И если мы знаем, что Он есть Любовь, то как же нам вести себя? Апостол Павел писал: В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе (Флп. 2, 5). Как Спаситель воспринимал окружающих людей, как поступал Он с нуждающимися, как относился Он к Своим врагам, которые распинали Его? Апостол Павел увещевал: Имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны; ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других (Флп. 2, 2 – 4). Это оказывается очень важным: помнить, что во Христе мы приобщаемся Богу, Который весь есть любовь (1 Ин. 4, 8).
Вот почему буквально все святые отцы, писавшие о подготовке к таинству Причащения, заповедуют перед участием в Евхаристии прощать наших личных обидчиков и не держать в своем сердце ни на кого зла. Святитель Иоанн Златоуст однажды произнес очень важную истину: «Если ты не прощаешь врага, то не ему наносишь вред, а самому себе: ему ты часто можешь вредить в настоящей жизни, а себя самого делаешь безответным в будущий день. Ибо ничего так не отвращается Бог, как человека злопамятного, как сердца надменного и души раздражительной».
Примириться необходимо как со своими обидчиками, так и особенно с теми, кого мы обидели сами. Как наставлял авва Исаия, «если хочешь причаститься Тела Христова, то блюдись, чтобы не было в сердце твоем гнева или ненависти против кого». Причаститься Святых Христовых Таин душа сможет, лишь будучи свободной от обид, гнева, злопамятства.
В дни говения хорошо бы постараться преодолеть свои дурные привычки, допустим, бросить курить, перестать досаждать сотрудникам по работе, научиться вежливости (чего так не хватает в современном мире), вообще стать более отзывчивыми к другим людям.
Один мой знакомый, Владимир, приехал в Свято-Троицкую Сергиеву лавру из Воронежа с группой паломников. Он уже начал воцерковляться и теперь, оказавшись в святой обители, хотел исповедоваться и причаститься. Зашел в храм — к кому же идти на исповедь? Увидел высокого строгого иеромонаха и решил подойти к нему. Исповедовался, а в конце добавил: «Вот еще знаете, батюшка, никак не могу бросить курить». Иеромонах молчал. После разрешительной молитвы Владимир спросил: «Батюшка, благословите мне причаститься?» — и неожиданно услышал строгий ответ: «Не благословляю, пока курить не бросишь». Поскольку на исповедь никого из людей больше не было, иеромонах сразу ушел. Владимир от его слов оторопел, растерялся, а потом бросился было искать этого батюшку, думал спросить: «Как же не причащаться? Как же мне быть-то теперь?», но уже не мог его найти. В печали пошел в паломническую гостиницу, достал пачку сигарет, выкурил две штуки и, немного подумав, решил: «Хочешь — не хочешь, а когда-то надо определяться: либо курить, либо причащаться», смял пачку и выбросил. Утром на литургии он причастился Святых Таин и с тех пор на удивление самому себе не испытывал ни малейшего позыва к курению. Вот так вроде бы слишком строгое слово батюшки произвело внутри человека настоящий переворот, помогло освободиться от дурной привычки и стать достойным причастником Святых Таин.
Что же мы должны обрести посредством говения?
В Священном Писании встречается высказывание, которое впоследствии было воспринято святыми отцами, — «хождение пред Богом». Это особое отношение человека к Богу, при котором все дела, слова и даже сокровенные мысли совершаются словно в присутствии Самого Бога, как бы пред Его лицом. Мы и действительно всегда находимся пред взором Божиим — Он видит не только наши дела, но и тайные мысли и чувства, только мы часто не помним об этом. Поэтому важно жить так, чтобы посвящать Господу каждую минуту, каждое свое дело, каждую мысль. Это значит, чтобы во всем, что мы делаем, говорим или думаем, мы внутренне, в сердце, предстояли пред Богом, постоянно устремляясь к Нему и не допуская в себе ни единого злого помысла или желания. Вот это-то и ставится целью говения, чтобы наконец-то выйти из круговорота земной суеты и обрести внутреннее предстояние перед Богом.
Именно поэтому в дни говения христианин старается особенно часто посещать храм Божий, чаще обычного читает Священное Писание и духовную литературу, делает более продолжительным свое молитвенное правило. Цель всего этого — живое общение с Господом и живое единение с Ним в таинстве Евхаристии.
Таким образом, говение вводит христианина в совершенно новый, особенный мир — мир, чуждый повседневной сутолоки. А точнее, окружающий мир остается тем же, но душа по-новому воспринимает происходящее. Она охладевает к земной спешке, суете и пристрастиям, становится открытой для вечности, обретает внутренние безмолвие и покой. Для говеющего это мир тихой, покаянной молитвы, радости общения с Богом и любви к окружающим людям.
Молитвенное правило перед принятием Святых Таин
Без сердечной, теплой, искренней молитвы говение будет бесплодно. Господь взирает прежде всего на сердце, а оно пробуждается во время чистой, горячей молитвы. Поэтому в период приготовления ко причащению рекомендуется к утренним и вечерним молитвам добавлять чтение канонов, акафистов или Псалтири. В таком случае душа вдохновляется святыми мыслями, духовными чувствами, которые только способствуют достойному принятию Святых Христовых Таин.
Накануне причащения Святых Даров христианин не только участвует в вечернем богослужении, но и исполняет дома особое молитвенное правило ко Причащению.
В правило входит чтение канонов:
- покаянного ко Господу Иисусу Христу,
- молебного ко Пресвятой Богородице,
- к Ангелу Хранителю,
а также Последование ко Святому Причащению, которое включает канон и молитвы перед Причащением.
Данного правила вполне достаточно для подготовки к принятию Святых Таин. Впрочем, в каноннике (полном молитвослове) содержание правила меняется в зависимости от дня недели, и желающие могут исполнять его. А именно:
в субботу вечером (то есть накануне Причащения в воскресный день) читается канон ко Господу Иисусу, который печатается при акафисте Иисусу Сладчайшему, канон молебный ко Пресвятой Богородице и канон к Ангелу Хранителю;
в воскресенье вечером — канон ко Иисусу Сладчайшему, канон молебный ко Пресвятой Богородице и бесплотным Силам, а также, по желанию, канон к Ангелу Хранителю;
в понедельник — канон покаянный ко Господу Иисусу Христу, канон молебный ко Пресвятой Богородице, каноны к святому Пророку и Предтече Иоанну и к Ангелу Хранителю;
во вторник — каноны Честному Кресту, к Богородице Одигитрии и к Ангелу Хранителю;
в среду — канон покаянный ко Господу Иисусу Христу, молебный ко Пресвятой Богородице, канон ко святым апостолам или святителю Николаю Чудотворцу;
в четверг — канон к Честному Кресту, молебный канон ко Пресвятой Богородице и канон к Ангелу Хранителю;
в пятницу — канон ко Иисусу Сладчайшему, непременно акафист Пресвятой Богородице, каноны Ангелу Хранителю, Всем святым и канон заупокойный.
Последование ко Святому Причащению (канон и молитвы) читаются независимо от дня недели*.
* Во время Светлой седмицы молитвенное правило перед Причащением облегчается: вместо трех канонов читается Пасхальный канон и Последование ко Святому Причащению.
Молитвенное правило ко Причащению может показаться слишком продолжительным, но Господь говорил: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12).
Старец архимандрит Филофей Зервакос (†1980), особенно почитаемый в Греции, перед своей кончиной три месяца тяжело болел. В это время он с особым благоговением, покаянием, горячим желанием причащался Святых Таин. Несмотря на истощение телесных сил, старец часами готовился ко Причащению. И происходило чудо — после принятия Святых Таин его облик преображался, даже окружающие видели, как сияло его лицо небесным светом. Конечно, не все являют подобную силу воли в подготовке к таинству, да и физические возможности неодинаковы у людей. Тем не менее важно стремиться к полноценному исполнению молитвенного правила, а не заранее убеждать себя, что правила нам не вычитать.
Если же кто-то настолько утомляется, что не может осмысленно произнести все молитвы, то молитвенное правило можно разбить на две части. Допустим, если кто-то желает причаститься в воскресенье, то может накануне вычитать три канона в первой половине дня, а Последование ко Причащению — уже вечером, перед сном.
Многие святые увеличивали свое молитвенное правило до многочасовых молений. Преподобный Нектарий Оптинский (†1928) при подготовке своих духовных чад ко Причащению особенно строго требовал, чтобы перед святым таинством было прочитано все правило полностью. Он рассказывал, как преподобному старцу Амвросию явился один из внезапно умерших иеромонахов и поведал ему, что был избавлен от мытарств потому, что всегда совершал литургию в мире со всеми и вычитывал все положенное правило.
При этом важно учесть, что молитвенное правило не должно превращаться в формальность. Ведь не сам по себе текст молитвы производит какое-то действие, но посредством молитвы мы открываем свое сердце пред Богом и в этом внутреннем предстоянии пред Всевышним приносим Ему свои надежды, просьбы и чаяния. Слова читаемых молитв пусть будут нашим личным обращением ко Господу.
Эти молитвы написаны святыми людьми и являются плодом их благодатного вдохновения. Внимательно, с сердечным чувством произнося молитвы, мы обретаем в своей душе то же расположение, какое было и у святых людей.
Каноны Господу, Богородице и Ангелу Хранителю помогают осознать собственную духовную немощь и ощутить особое значение для нас благодатной помощи Божией, милостивого заступничества Пресвятой Богородицы и ходатайства о нас Ангела Хранителя. Такая молитва очищает сердце от греховной скверны, а правило ко Причащению помогает привести душу в то благодатное состояние, которое соответствует Святыни Пречистых Даров.
Покаяние и исповедь перед причащением
В «Древнем патерике» повествуется об авве Евлогии пресвитере. Когда он совершал литургию, благодать Божия настолько обымала его, что он прозревал душевное состояние каждого приходившего к таинству. Бывало, когда некоторые приступали к Святому Причащению, он возбранял им, говоря: «Как вы дерзаете приступать к Святыне, имея лукавые помыслы? Ты этой ночью занимался скверными помышлениями блудными, а ты помышлял, что к благодати Христовой можно приступать одинаково и пребывающему во грехах и очистившемуся от них». Других пресвитер Евлогий обличал в иных греховных увлечениях. Всем таковым он говорил: «Устранитесь на короткое время от Святого Причащения и покайтесь искренно, чтобы прощены были вам грехи ваши, и вы соделались достойными общения с Богом. Если кто не отвергнет предварительно общения с греховными помыслами, тот не должен приступать к Святым Божиим Тайнам».
Для приготовления к достойному причащению Святых Христовых Таин важно очистить душу от всех греховных наслоений, дурных пристрастий, гордыни и всех ее проявлений, раскаяться в содеянных грехах, а для этого необходимо участие в таинстве Покаяния, или Исповеди.
Таинство Покаяния — прекрасное духовное приготовление к таинству Причащения. Поэтому в сложившейся церковной традиции Причащению непременно предшествует Исповедь. К Святой Чаше приступают только те, кто очистил свою душу покаянием на Исповеди и получил благословение священника причащаться Святых Таин.
На Исповеди наша цель — вскрыть всё, что мешает нам быть с Господом Богом и, как следствие, мешает иметь настоящее счастье. Таковыми препятствиями являются наши грехи — в них и необходимо каяться. Грехи — это своего рода оковы, которые удушают нас. А Исповедь — ключ, отмыкающий замочки любых оков, освобождающий сердце от удушения.
Не нужно бояться раскрывать свою душу на Исповеди, ведь на ней незримо присутствует Сам Господь, любящий нас при всех наших немощах. Исповедующий батюшка — только свидетель перед Богом нашего покаяния, посредством священника кающемуся отпускает грехи Господь Бог.
На Исповеди лучше не дожидаться вопросов священника, а высказать то, что уже есть на совести. Впрочем, совесть может не сразу нам подсказать, так как многие прегрешения мы забываем или не осознаем. Поэтому к Исповеди необходимо тоже готовиться, а для этого важно выделить время, постараться вспомнить свои прегрешения, в чем нам могут помочь пособия по подготовке к Исповеди.
Какими бы ни были грехи, их необходимо исповедовать все, большие и малые, кажущиеся слишком страшными или слишком незначительными. Не нужно бояться исповедоваться в больших грехах. Тяжело перешагнуть через себя, но это доставляет необыкновенную внутреннюю свободу. Христос говорил: Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15, 7).
И напротив, пусть некоторые грехи нам представляются слишком маленькими, но ведь и множество мелких камней по весу может сравняться с одной каменной глыбой — то и другое влечет ко дну, значит, надо каяться и в мелких грехах. Избавляясь от малого, мы заранее ограждаем себя от больших преткновений. Святые отцы советовали побеждать страсти в самых их корнях, когда они не успели развиться.
Известный подвижник и духовник XX века схиархимандрит Иоанн (Маслов) писал: «Если человек не отнесется с должным вниманием к Исповеди, то он приступает к Телу и Крови Христовым недостаточно подготовленным… Утаенный грех влечет за собой смерть души и страдание тела, так как, по словам Оптинского старца Амвросия, «наказание человеку бывает не только за грехи, но больше за недостойное причащение Святых Таин»».
Древнецерковный автор пресвитер Руфин в своем произведении «Жизнь пустынных отцев» повествует о пресвитере по имени Пиаммон, который жил в IV веке в Нижнем Египте. Однажды, принося Бескровную Жертву Господу, он увидел близ престола Ангела Господня, записывавшего в книгу имена причащавшихся. Имена некоторых Ангел почему-то пропускал. Старец по окончании литургии расспросил каждого из пропущенных Ангелом, и оказалось, что все они повинны в утаивании смертных грехов (смертные грехи – это не только блуд, убийство, чародейство, но и гордость, уныние, гнев, сребролюбие, объядение и т. п.). Когда же они принесли покаяние, то во время литургии старец вновь увидел Ангела, предстоявшего престолу и записывавшего имена приступающих к Святым Тайнам. Старец понял, что раскаяние прежде утаивавших свои грехи принято, и с радостью допустил их ко Причастию.
Душа человека есть храм, но храм разрушенный, оскверненный. Покаянием из души устраняется всякая скверна и нечистота, а в таинстве Причащения этот храм исполняется благодатью Святого Духа.
Покаяние дарует свободу от оков греха и омывает тайники нашей души от всякой скверны и нечистоты, оно же украшает душу прекрасными одеждами добродетелей.
Грехи, исповеданные и раскаянные самым сердцем, извергаются из души словно лишний, ненужный сор. Такой человек отходит от Исповеди с глубоким облегчением и миром души, готовый принять Святые Таины всем своим существом, чтобы нести и хранить Святыню в сокровенных тайниках теперь чистого сердца. Напротив, ложь или утаивание своего греха на Исповеди, неискренность в исповедании, расчет и после таинства повторять те же грехи оставляют в сердце кривизну и неправду — иной раз сама совесть изобличает это. А как сказано в Священном Писании, в лукавую душу не войдет премудрость и не будет обитать в теле, порабощенном греху, ибо святый Дух премудрости удалится от лукавства и уклонится от неразумных умствований, и устыдится приближающейся неправды (Прем. 1, 4 – 5).
А теперь обратим внимание на самое главное. Мы называем Господа Иисуса Христа нашим Спасителем, а ведь это имя имеет глубокий смысл. Спаситель нужен тем, кто погибает. Таковыми являемся все мы, только не всегда хотим это увидеть, осознать и раскаяться. Именно это имел в виду Господь Иисус Христос, когда говорил: Не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мк. 2, 17). Потому-то таинству Причащения должно предшествовать трезвое, ясное видение самого себя, своей падшести, немощи — для их уврачевания мы и приобщаемся Господу, потому что собственными силами не можем победить в себе зла. Значит, важно не просто перечислить на Исповеди грехи, а обрести сокрушение и смирение сердца, чтобы приобщение Святых Таин было потребностью души, жаждущей спасения.
В этой связи таинство Исповеди имеет еще одно важное значение. На нем вскрывается, насколько мы внутренне подготовлены ко Причащению, к этой таинственной встрече и принятию Христа. И если духовник видит, что мы еще недостаточно ясно осознаем корни грехов, имеющих для нас в данный момент наибольшую духовную опасность, если в душе нет собственно и покаяния, то батюшка может не допустить ко Причастию. Готовность к таинству Исповеди является прекрасным индикатором нашей готовности к таинству Причащения. Серьезность подготовки к Исповеди становится критерием того, насколько достойно мы вообще причащаемся. И в этом свете возникает важный вопрос: а что же это значит — достойно или недостойно причаститься Святых Таин?
Что значит достойно или недостойно причаститься Святых Таин
Однажды преподобный Макарий Александрийский (IV в.) сподобился видения во время приобщения братии Святых Таин. Когда некоторые простирали руки для принятия Святых Даров, бесы, как бы опередив священника, клали им в руки уголья, между тем как Тело Христово возносилось обратно к алтарю. Когда же более достойные из причастников простирали руки к принятию Причастия, злые духи отступали от них и далеко убегали с великим ужасом. Преподобный Макарий также увидел, что Ангел Господень предстоял алтарю и вместе с рукой священника простирал свою руку и участвовал в преподании Святых Таин.
Подобные видения давались святым угодникам неоднократно. Таковым даром обладал преподобный Евфимий Великий († 473). Он прозревал внутренние движения души другого человека — добрые и злые. Когда братия его обители причащались Святых Таин Христовых, он видел, кто с какой душой причащается. Одних, которые приступали достойно, он видел просвещающимися, с сияющими лицами, а других, — дерзавших приступать недостойно, — помрачившимися, с лицами как бы умерших.
Конечно, кто-то, читая такие повествования, скажет, что ведь мы сами не видим ничего подобного в храме. Это так, однако вспомним, что наш истинный лик открыт пред Богом и пред небожителями, и потому нет нам большой пользы от того, что на земле другие люди не видят нашего подлинного безобразия.
Недостойным причащение Святых Христовых Таин точно бывает в трех случаях:
1) при неверии в таинство, когда, например, думают, что мы причащаемся не истинным Телу и Крови Христовым, а просто освященному хлебу в воспоминание Тайной Вечери;
2) при нераскаянности грехов, когда дерзают приступать к чаше, не очистив предварительно душу покаянием и исповедью;
3) от гордыни, при которой мнят себя святыми или теряют благоговение перед Святыми Дарами.
Хочется привести рассуждения преподобного Симеона Нового Богослова на эту же тему: «Подобает нам знать, что есть пять классов людей, которым воспрещается от святых отцов приступать к Святому Причастию: первый — оглашенные, как еще не крещеные; второй — крещеные, но возлюбившие срамные и неправедные дела, как отступники от святой жизни, для которой крещены, как то: блудники, убийцы, лихоимцы, хищники, обидчики, гордецы, завистники, злопамятные, которые все, будучи таковыми, не чувствуют, что суть враги Богу и находятся в бедственном положении, почему не сокрушаются, не плачут о грехах своих и не каются; третьи — бесноватые, если они хулят и поносят это Божественное таинство; четвертые — те, которые пришли в чувство и раскаялись, прекратили греховные дела свои и исповедались, но несут наложенную на них епитимию стоять вне церкви определенное время; и пятый — те, у которых еще не созрел плод покаяния, т. е. которые не дошли еще до решимости посвятить Богу всю жизнь свою и жить прочее во Христе жизнью чистой и безукоризненной. Эти пять классов очевидно недостойны Святого Причастия. Достоин же причаститься Пречистых Таин тот, кто чист и не причастен грехов, о которых мы сказали. Но когда кто-либо из таковых достойных осквернится каким-либо осквернением, как человек, тогда, конечно, и он недостойно причастится, если не отмоет покаянием того, чем осквернился».
Напрасно думать, что Причастие изменит нас само по себе, без нашего личного внутреннего труда над собой и без покаяния, которое должно предшествовать принятию Святых Таин. В случае нерадивого отношения к таинству, приготовления к нему как попало Святые Таины не принесут с собой в душу причастника просвещения, радости, мира. Напротив, в такой душе поселятся тьма и холод, причастник лишь добавит к уже имеющимся грехам еще один тяжкий грех — неблагоговейное, дерзкое отношение к Святыне, подобное отношению Иуды ко Христу.
У святого праведного Иоанна Кронштадтского можно встретить еще более страшные слова: «После недостойного причащения Святых Таин, случается, входит в людей сатана». Как же это так, человек приобщается в таинстве Евхаристии Христу и вдруг становится общником темной силы? Дело в том, что принятие Христа в таинстве Евхаристии связано с соответствующим отношением ко Христу и к Его таинству. Если в душе нет благоговения, веры и покаяния, то такое причащение будет во осуждение и погибель души. Поэтому такое причащение сравнивается с предательским поцелуем Иуды.
В молитве, которую произносит священник по вынесении чаши для причащения людей, есть такие слова: «Ни лобзания Ти дам яко Иуда». И, наверное, все мы сразу же отмежевываем себя от предателя Господа. Конечно, куда более выгодно сравнивать себя с благоразумным разбойником — он жил грешно, но спасся, а Иуда был учеником Господа и погиб. Но ведь всякое предпочтение земного небесному в какой-то степени уподобляет человека Иуде, который за тридцать жалких сребреников отказался от Господа.
Таков закон бытия: чрезмерно погружаясь в материальное, человек начинает пренебрегать Богом, разменивая Его в своем сердце на что-то более наглядное, удобное и выгодное в земном понимании. Естественно, что у такого человека не будет в душе достойного отношения к таинству Причащения. Вот как писал об этом преподобный Симеон Новый Богослов как бы от лица Самого Спасителя: «Как некогда Иуда-предатель, приняв хлеб от Меня недостойно, съел его, как часть обыкновенного хлеба, и потому сатана вошел в него тотчас и бесстыдным предателем Меня — Учителя (своего) соделал, воспользовавшись им, как слугою и рабом, и исполнителем своей воли; так случается в неведении и с теми, которые недостойно, дерзко и самонадеянно прикасаются к Моим Божественным Таинам».
Иногда можно встретить такое недоумение: человек вроде бы готовился, выполнил все, что положено — пост и молитвенное правило, зачитал исповедующему батюшке свои грехи, предварительно выписав их из пособия к Исповеди, а после Причащения вместо просвещения и радости души чувствует тоску и помрачение. Такое бывает потому, что человек не чувствует и не понимает, что в Евхаристии мы приобщаемся Богу, Который весь есть Жизнь и Любовь. И значит, мы сами должны иметь к Нему живое отношение, исполненное любви, благоговения и веры. Если же в сердце нет жажды общения с Богом и искреннего раскаяния во грехах, хоть какие правила соблюдай, полноценного единения со Христом не будет, и потому чувствуются тоска и помрачение. Сразу, правда, оговоримся, что людям, только осваивающим церковную жизнь, не нужно отчаиваться и огорчаться, так как само их усердие к таинству уже принимается Богом и со временем принесет добрые плоды. Постепенно они научатся более совершенному участию в таинствах Церкви.
Достойное приготовление к таинству Евхаристии настолько важно, что святой апостол Павел посвятил этому особое наставление: Кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор. 11, 27 – 30). Оказывается, Святое Причащение может быть не только во здравие и спасение, но и в осуждение и даже может привести к болезни и смерти, если человек принимает Святые Дары с нечистой душой, без должной веры и благоговения. Поэтому так важно хранить свое сердце от осквернения грехом и стараться как можно более тщательно, внимательно готовиться к Святому Причащению. А для этого важно иметь страх Божий, то есть ощущать величие Святыни, по сравнению с которой мы все крайне ничтожны и нечисты, бояться хотя бы в мыслях погрешить пред пребывающим в Святых Дарах Господом.
О достойном и недостойном причащении прекрасно рассуждал святитель Иннокентий Иркутский: «Кто достойно причащается Святых Таин, тот таинственно соединяется с Иисусом Христом — то есть кто с истинным покаянием, с чистой душой и со страхом Божиим и верою принимает Тело и Кровь Христову, тот в то же время принимает Святого Духа, Который, войдя в человека, приготовляет в нем место для принятия Самого Иисуса Христа и Бога Отца, и, следовательно, он становится храмом и обиталищем живого Бога. Но кто причащается Тела и Крови Христовой недостойно, то есть нечистой душой, с сердцем, исполненным злобы, мщения и ненависти, тот не только не получит Святого Духа, но становится подобным Иуде предателю и как бы вторично распинает Иисуса Христа».
Потому-то ко Причащению нельзя готовиться наспех, кое-как, будто бы мы приступаем к какому-то обыкновенному делу. Задумаемся, причащение Святых Таин воскрешает душу, доставляя ей небесные блага, а с этим сокровищем не сравнится ничто из благ мира земного. Поэтому важно как внутреннее бодрствование, охранение себя от небрежения, неблагоговения, так и внешнее приготовление себя посредством поста и исполнения положенного молитвенного правила к достойной встрече Небесного Гостя.
Вместе с тем важно помнить, что мы никогда не станем полностью достойны Святых Таин, поскольку никогда не обретем совершенной перед Богом чистоты. Однако это не значит, что ввиду нашего недостоинства нужно надолго откладывать участие в Святом Причащении. Вспомним, что Спаситель не отвергал даже самых тяжких грешников, но, правда, при одном непременном условии — у всех них было искреннее покаяние, глубокое смирение и горячая вера в Него. И если мы, осознавая свою греховность и духовную слабость, после исповедания грехов в таинстве Покаяния со смирением приступим к чаше, Господь примет нас, не отвергнет и преподаст Свои Небесные Дары.
Достоинство или недостоинство причастника определяется вовсе не мерой, так сказать, его святости, а мерой раскаяния в своих грехах и мерой видения себя недостойным грешником. Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9, 13), — говорил Христос. Поэтому к чаше пусть идет тот, кто сознает себя грешником. А кто считает себя праведным, тот пусть скромно постоит в стороне.
Как наставлял преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, «мы не должны устраняться от причащения Господня из-за того, что сознаем себя грешниками; но еще более и более с жаждой надобно поспешать к нему для уврачевания души и очищения духа, однако же с таким смирением духа и верой, чтобы, считая себя недостойными принятия такой благодати, мы желали больше врачевства для наших ран». Напротив, воспоминание собственных добрых дел (как это известно из притчи о мытаре и фарисее) выражает собой самую страшную греховную страсть — гордыню, которая совершенно не допускает воссиять в душе благодати Божией. Тот же святой Иоанн Кассиан наставлял: «Гораздо правильнее было бы принимать их (Святые Таины) с тем смирением сердца, по которому веруем и исповедуем, что мы никогда не можем достойно прикасаться Святых Таин».
Можно совершенно точно сказать, в каком случае принятие Святых Таин будет действительно достойным. У каждого из нас есть свои грехи, страсти, свои духовные немощи. Среди них, если постараться, можно выделить те главные, которые особенно препятствуют нашему духовному созиданию. Для их распознания нужно всматриваться внутрь себя, честно признаваясь, что изъедает нас изнутри. То могут быть как душевные слабости, так и плотские пороки. Так вот, в случае их реального преодоления посредством покаяния и духовного подвига, то есть в случае нашего глубокого, сердечного изменения, Причащение действительно станет достойным. А кто и после принятия Святых Таин остался таким же порочным, злым, мстительным и гopдым, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (1 Кор. 11, 29).
О причащении детей
Несколько слов нужно сказать о причащении детей. Лучше всего, когда по рождении ребенка его Крещение надолго не откладывается (как правило, крестят через сорок дней после рождения, хотя можно и раньше ввиду опасений за жизнь и здоровье ребенка), и по Крещении его регулярно причащают Святых Таин. В таком случае само таинство Причащения воспринимается ребенком как вполне естественное, неотъемлемое условие жизни. И он возрастает, понимая, что каждый воскресный день начинается с литургии и приобщения Святых Таин.
Те же родители, которые надолго откладывают Крещение или приносят причащать ребенка в храм, допустим, уже в двухлетнем возрасте, могут столкнуться с такой проблемой: дитя боится причащения и ни в какую не хочет принимать с лжицы Святые Дары. Поскольку уговоры в этот момент не действуют, совершается почти насильное приобщение ребенка. Происходит это потому, что не причащавшийся ранее младенец может воспринимать это священнодействие как прием лекарства, да и сама новая обстановка настораживает его.
В такой ситуации важно, чтобы ребенок видел, как приобщаются другие дети, иногда даже лучше, чтобы первым причастился родитель, на руках которого сидит ребенок, чтобы затем спокойно причастился и он сам. Можно в этот день дать малышу в храме только кусочек просфоры, в конце службы поднести его ко кресту, который предлагает всем батюшка, попросить благословить ребенка и причастить его в другой раз. Во всяком случае, основная проблема здесь — в невоцерковленности родителей, для которых таинство является чем-то чужим и инородным, и потому нет ничего удивительного в том, что их ребенок так отрицательно реагирует на причащение.
Другая проблема, с которой сталкиваются родители, это проблема времени посещения литургии. К какому моменту службы приходить, чтобы и детей успеть собрать, и на службе постоять, и чтобы никто из самых малых и немощных не утомился? Вопрос этот решается в целом достаточно просто, хотя не всегда в пользу духовного совершенствования самих родителей. Поскольку заботы требуют, прежде всего, самые немощные члены семьи, то ориентироваться нужно на них, чтобы присутствие в храме вызывало в них положительные чувства, а не отрицательные.
Так, один четырехлетний мальчик уже дома сказал другу: «Я суп не люблю есть, не люблю еще больше, чем в храм ходить». Конечно, всего объяснить ребенку не удастся, но объяснять все равно нужно. И он должен понимать, что храм — это особое, священное место, где нельзя баловаться и играть, а в определенные моменты службы надо вообще стоять не шелохнувшись. Поскольку же само естество наше клонит нас к послаблениям, то стремиться все-таки нужно к правилу «чем раньше придешь в храм, тем лучше».
В самом раннем возрасте ребенка приобщают только Крови Христовой, поскольку дитя еще не может вкушать твердой пищи. Младенца держат на правой руке лицом вверх, при этом не укачивая. Со временем, примерно с двухлетнего возраста, он сможет брать и частицу. Родители должны сами заметить этот момент. Соответственно ребенка уже держат не в положении лежа, а так, чтобы он сидел на правой руке у родителя — в таком случае батюшке будет удобнее преподавать ему Святые Дары.
Самых маленьких детей утром, перед литургией, можно кормить — богослужение не должно сопровождаться физиологическим мучением для младенца, это принесет плохие плоды. По мере возрастания можно разрешать уже только попить до литургии, а затем приобщать исключительно натощак. Ребенку надо объяснять: «Ты же знаешь, что мы будем причащаться Святых Таин, до этого нельзя ничего кушать».
До семилетнего возраста, по церковному уставу, дети причащаются без исповеди, однако замечено, что в некоторых случаях исповедоваться бывает полезно начиная с пяти лет. К сожалению, некоторые грехи уже в этом возрасте совершаются вполне сознательно, стало быть, и каяться в них тоже можно вполне сознательно, если, конечно, родители объясняют ребенку, что есть грех, к чему он ведет, что есть Исповедь и как правильно исповедоваться.
Важно, чтобы ребенок слышал хотя бы несколько коротких молитв из правила ко Причащению. Хорошо поступают родители, которые вычитывают все правило даже для младенца — на таких семьях будет особое благословение Божие. Впрочем в семьях со многими маленькими детьми выполнение правила становится настоящим подвигом. Постараемся разорвать кольцо многих домашних попечений и уделить хотя бы немного минут молитве ребенка перед причащением Святых Таин.
Кто не допускается до причащения
Важно знать, что не всегда и не всякий допускается ко причащению Святых Таин.
Безусловно не могут приобщаться Святых Христовых Таин:
- некрещеные, как не являющиеся членами Церкви;
- инославные, допустим, католики и протестанты, как не состоящие в церковном общении с православными христианами.
Не допускаются также ко Причащению:
- находящиеся под отлучением от Святых Таин, то есть несущие епитимию за какие-то тяжелые грехи;
- пребывающие в блудном сожитии, то есть лица, не только не венчавшиеся, но и не зарегистрировавшие свои отношения юридически законным образом*;
- находящиеся в бесчувствии, то есть в бессознательном состоянии;
- умалишенные и одержимые нечистым духом, которые в припадках богохульствуют;
- муж и жена, имевшие накануне супружеское общение;
- женщины в период месячного очищения (исключение делается в случае смертной опасности, а также когда кровотечение продолжается длительное время в связи с заболеванием).
* В качестве важного уточнения процитируем документ Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви «Об участии верных в Евхаристии»: «Отдельному рассмотрению подлежат те случаи, когда лица проживают совместно длительное время, нередко имеют общих детей, но не состоят в церковном или зарегистрированном государством браке, причем одна из сторон такого сожительства не желает ни регистрировать отношения, ни венчаться. Такие сожительства греховны, а их распространение в мире является противлением замыслу Божию о человеке, опасно для института брака и не может получить никакого признания со стороны Церкви. При этом духовник, зная обстоятельства жизни конкретного человека, по снисхождению к немощи человеческой в исключительных случаях может допустить до причастия ту сторону, которая осознает греховность такого сожительства и стремится заключить законный брак. Не допускается до причастия тот сожитель, по вине которого не заключается брак. Если же хотя бы один из сожителей состоит в другом браке, то обе стороны не могут быть допущены до причастия без канонического урегулирования ситуации и принесения должного покаяния».
Нельзя причащать и только что умершего человека, потому что приобщение Святых Таин предполагает деятельное участие души, единой с телом. В Священном Писании о Причащении сказано: Приимите, ядите (Мф. 26, 26), а умершие ни принять, ни вкусить не могут.
Кому разрешается причащаться без подготовки
Существуют ситуации иного рода, когда человека следует причастить Святых Таин как можно скорее, без связи с тем, говел он до Причастия или нет. Например, в тяжелой болезни, в случае смертельной опасности христианин может причаститься на дому или в больнице, причем в любое время, независимо от предварительной подготовки. Батюшка даже может приостановить службу в храме, в том числе литургию (если еще не наступила Херувимская песнь), чтобы поспешить к больному и причастить его запасными Святыми Дарами.
Еще раз повторим, что тяжелобольных дозволяется причащать без соблюдения установленных Церковью правил, таких как предварительный пост и невкушение пищи после полуночи, молитвенное правило и присутствие на Богослужениях.
Даже находящийся под запрещением в случае смертельной опасности не должен лишаться Святых Таин. Во всех этих случаях христианина причащают хотя бы после очень краткой, но обязательной Исповеди.
Все же желающие таинственно соединиться со Христом в Евхаристии приходят на главное богослужение Церкви — святую литургию. Что же это за богослужение и как нам правильно вести себя на литургии?
Божественная литургия
Литургия — сердце церковной жизни. Нет богослужения, которое было бы выше, святей, благоговейней и спасительней литургии. Все остальные церковные службы — лишь только приготовление к ней, потому что именно на литургии христианин всем своим существом соединяется со Христом посредством Евхаристии.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский говорил: «Польза литургии неизмерима не только для всей Церкви Православной, но и для всей вселенной, для всех людей всяких вер и исповеданий, ибо Жертва Бескровная и молитвы приносятся Господу о всей вселенной: из-за совершения литургии Господь долготерпит всему миру и милует весь мир, даря ему изобилие плодов земных, успехи гражданственные, успехи в науках, искусствах, в земледелии, в домашнем хозяйстве, милуя не только человеков, но и скотов, служащих человеку. О, литургия чудная, литургия всемирная, литургия Божественная и боготворящая!»
Именно на этом богослужении происходит самое великое чудо — хлеб и вино действием Святого Духа претворяются в истинные Тело и Кровь Христовы, а причащающиеся христиане становятся общниками жизни небесной.
В Троицком патерике повествуется, как однажды, во время совершения литургии преподобным Сергием Радонежским, его ученик Симон увидел, что в минуту освящения Святых Даров на них сошел небесный огонь. Этот благодатный огонь озарял весь алтарь и окружал священнодействующего Сергия. А когда преподобный хотел причаститься Святых Таин, Божественный огонь свился «как бы некая чудная пелена» и вошел внутрь Святой Чаши. Таким образом, преподобный Сергий причастился этого огня, как сказано в патерике, «неопально, как древле купина, неопально горевшая». Подобные видения давались людям святым, дабы подтвердить величие и святость совершаемого во время литургии таинства.
Посещая Божественную литургию, можно заметить одну удивительную особенность. Поскольку многие из нас не имеют возможности часто (то есть не один раз в неделю, а чаще) посещать богослужение, стоять в храме иногда бывает тяжеловато. В мыслях рассеянность, в теле тяжесть, мы далеко не всё понимаем из произносимого и совершаемого в храме. Наступает прямо-таки внутреннее утомление, так что требуется усилие души — ума, сердца, воли, — чтобы действительно быть участниками богослужения, а не случайными посетителями.
Но удивительно — несмотря на всю нашу душевную и телесную немощь, на все наше духовное несовершенство, богослужение, а особенно литургия, непременно вносит в душу ясность, умиротворяет порывы страстей, попаляет дурные мысли и чувства, разрешает сомнения и проблемы. А терпеливое усилие при богослужении оборачивается легкостью и чувством обретенной свободы. И даже лютые помыслы злобы, боль старых обид и желание мести рассеиваются после искреннего участия в литургии — свет духовного солнца сияет в душе, и уже ничто не раздирает ее, а в ближних ты начинаешь замечать только светлое и хорошее. Участие в Божественной литургии дарует ту тихую, мирную, неизреченную радость, какой не найти более нигде на земле.
Объяснение литургии
Перед литургией читаются часы — краткие службы, установленные Церковью для воспоминания некоторых священных событий. Вообще, в соответствии с восточным делением дня на четыре части существуют первый, третий, шестой и девятый часы. Непосредственно перед литургией читаются часы третий и шестой. Смысл их вкратце такой:
на третьем часе вспоминается Сошествие Святого Духа на апостолов в день Пятидесятницы, совершившееся в третий час;
на шестом — распятие Спасителя как ключевое событие в искуплении человечества.
Мы слушаем псалмы и молитвословия, которые внутренне настраивают нас на участие в литургии.
В это время в алтаре уже совершается первая важная часть литургии — проскомидия (что в переводе с греческого означает «принесение»). Смысл ее в том, что принесенные хлеб и вино приготовляются к Евхаристии. При этом на проскомидии вспоминаются Рождество Христово и Его Крестные Страдания как существенно важные для нашего спасения события. В частности, изъятие из просфоры агнца (четырехугольной кубовидной сердцевины) символизирует Рождение Иисуса Христа. При этом жертвенник, на котором совершается проскомидия, символизирует пещеру Рождества, дискос (то есть священное блюдо с основанием) — ясли, в которых был положен Младенец Христос, звездица (две металлические крестообразно соединенные дуги) — звезду, приведшую волхвов в Вифлеем и т. д. Крестообразное надрезание агнца и прободение его копием указывают на Крестные Страдания Господа. В этом случае дискос уже означает гроб, в котором было положено Тело Иисуса, а покровы — погребальные пелены.
Из других просфор вынимаются большие частицы в воспоминание Божией Матери и святых. Священнодействие проскомидии носит символический характер. Однако духовные символы нельзя понимать как условности. Символы священнодействий наполнены небесной реальностью. По словам святого Иоанна Кронштадтского, «к соучастию в служении литургии призываются на проскомидии и в литургии все святые, начиная с Божией Матери. Со священником участвуют в служении все святые и все ангелы».
На проскомидии также совершается изъятие частиц из просфор с поминанием о здравии живых и о упокоении почивших христиан. Поминание это имеет крайне важное значение, ибо вынутые частицы находятся на дискосе в непосредственной близости к святому агнцу, а в конце литургии погружаются в Кровь Христову с молитвой о прощении грехов всех помянутых на проскомидии христиан.
По завершении проскомидии диакон совершает каждение всего храма (как правило, во время чтения шестого часа). В кадильницу на раскаленный уголек полагается ладан — освященная душистая смола восточных деревьев, которая при сгорании образует благовонный дым — фимиам. Фимиам означает невидимое присутствие благодати Святого Духа, освящающего и духовно укрепляющего собравшихся на богослужение верующих.
И вот мы слышим возглас предстоятеля:
Благословено Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. От лица всей Церкви предстоятель благословляет то главное, к чему все мы призваны, — Царство Божие. Хор поет: Аминь. Постараемся быть внимательными, не пропуская ни одного богослужебного слова, ни одного священного действия.
Миром Господу помолимся, — диакон с амвона напротив царских врат возглашает великую ектению (то есть «усиленное моление»). Это молитвенные прошения, в которых мы испрашиваем у Бога благ небесных и земных.
О свышнем мире и спасении душ наших, Господу помолимся, — не земного спокойствия или благополучия просим мы прежде всего, но вышнего, небесного мира и спасения для вечности наших душ. Ведь самое ценное, что есть у человека, — это его душа, ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16, 26).
О святем храме сем и с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в онь (в него), Господу помолимся, — вот кого осеняет благословение Божие, тех, кто входит в храм с теплой верой, благоговением перед священным присутствием Божиим и страхом согрешить пред Ним хотя бы в малом.
В великой ектение мы молимся не только о спасении души, но и о мирных временах, «о благорастворении воздухов, о изобилии плодов земных», о здоровье, о нашей стране, близких, о Церкви и находящихся в бедах. Таким образом, молитва распространяется не только на нашу личную жизнь, но охватывает собою весь мир, природу, все человечество. Это значит, что Господь даровал Церкви способность и власть ходатайствовать перед Богом о всем Его творении.
После каждого прошения хор поет: Господи, помилуй!, а молящиеся крестятся и кланяются.
В конце ектении, помянув Пресвятую Богородицу и всех святых, то есть всю Церковь Небесную, мы «сами себе, и друг друга, и весь живот наш (то есть всю жизнь нашу)» предаем Христу Богу.
Яко подобает Тебе всякая слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, — завершает предстоятель. А мы, затаив дыхание, внимаем пению антифонов, то есть попеременно исполняемым двумя хорами песнопениям. Обычно это два псалма — 102-й Благослови, душе моя, Господа и 145-й Хвали, душе моя, Господа.
Вообще, молитвословия, обряды и священнодействия литургии изображают милосердное и мудрое попечение о нас Господа Бога — все дела Божии от сотворения мира до спасения человека посредством Воплощения, Крестных Страданий и Воскресения Сына Божия. Так, уже в первых упомянутых нами антифонах мы прославляем Господа, очищающего и исцеляющего душевные и телесные немощи, избавляющего нас от зла и подающего помощь в случающихся невзгодах. А в следующем песнопении Единородный Сыне и Слове Божий восхваляем Сына Божия, воплотившегося и принявшего страдания и телесную смерть ради нашего спасения.
В богослужении литургии внимательный христианин заметит символическое изображение жизни Спасителя и краткое изложение учения Евангелия. И не просто изображение и изложение; литургические действия собственно являют собой то, что совершил Христос. Так, мы слышим пение заповедей блаженств, а священник при этом совершает вход с Евангелием (малый вход), символизируя первый выход Христа на всемирную проповедь, чтобы даровать людям удивительные, духовные, спасительные истины.
Заповеди предваряются молитвой благоразумного разбойника, столь необходимой всем нам, погрязшим во грехах и надеющимся через покаяние достичь Царства Небесного: Во Царствии Твоем помяни нас, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем. Из алтаря через северные диаконские двери исходят священник и диакон, который несет Евангелие. После возглашения диакона: Премудрость, прóсти (это призыв внимать высшей Премудрости, стоя просто, прямо — в этот момент не положено кланяться) они торжественно входят в алтарь через царские врата. Как правило, мы видим священнослужителей в желтых, золотистых облачениях. Это цвет царской славы, величия и достоинства. Но чтобы эту не земную, а небесную славу стяжать, важно исполнять заповеди Господа, которые вкратце выражены в евангельских блаженствах (Мф. 5, 3 – 12):
Блажени нищии духом, яко тех есть Царствие Небесное.
Блажени плачущии, яко тии утешатся.
Блажени кротцыи, яко тии наследят землю.
Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся.
Блажени милостивии, яко тии помиловани будут.
Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят.
Блажени миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся.
Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царствие Небесное.
Блажени есте, егда поносят вам, и ижденут, и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради.
Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на Небесех.
В момент входа мы взираем на Евангелие как на Самого Господа Иисуса Христа.
Приидите, поклонимся и припадем ко Христу. Спаси ны, Сыне Божий, воскресый из мертвых, поющия Ти: аллилуиа.
По словам святого праведного Иоанна Кронштадтского, участвуя в литургии, мы уподобляемся ангелам, хотя бы уже потому, что воспеваем Бога ангельскими песнопениями — «аллилуиа» (букв. «хвалите Бога») и Трисвятой песнью. Трисвятая песнь, по преданию, дана людям святыми ангелами, она трижды возглашается хором:
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас.
На середину храма выходит чтец и произносит прокимен (краткие стихи из псалмов), который повторяет хор, а затем читает зачало (небольшой фрагмент текста) из книги Апостол. Во время чтения Апостола диакон совершает каждение в знак благодати Святого Духа, с которой апостолы проповедали всему миру учение Иисуса Христа. Это чтение служит приготовлением к чтению Евангелия. А вот и оно.
Премудрость, прóсти, услышим святаго Евангелиа. Мир всем, — возглашает священник, преподавая присутствующим благословение. Постараемся внимательно услышать эти святые слова, которые наполняют душу божественной мудростью. Торжественное чтение Евангелия означает озарение всего мира божественным словом Спасителя. В это время мы должны стоять тихо, немного опустив голову, и внимательно слушать. Вспомним, что через эти святые строки к нам обращается Сам Бог, именно Его слово мы слышим. Поэтому начинается и заканчивается это чтение торжественным восклицанием хора: Слава Тебе, Господи, слава Тебе.
Эта часть литургии называется литургией оглашенных, поскольку присутствовать на ней могут даже оглашенные, то есть люди, которые только готовятся принять Крещение. Слово Божие в храме благовествуется и им. Произносится несколько ектений — о здравии и спасении живых, о упокоении почивших, а также о самих оглашенных и их соединении с Церковью. Но вот мы слышим возглас диакона: Елицы оглашеннии, изыдите… Да никто от оглашенных, елицы вернии, паки и паки миром Господу помолимся. Все, что было до этого момента, молитвенно подготавливало нас к третьей, самой таинственной части богослужения — литургии верных. На ней положено присутствовать только верным — крещеным христианам, живущим с Церковью единой нераздельной жизнью.
Теперь даже обычные молитвенные прошения ектении обретают особую силу:
…О мире всего мира, благостоянии Святых Божиих Церквей и соединении всех, Господу помолимся…
О избавитися нам от всякия скорби, гнева и нужды, Господу помолимся.
Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию.
Священник возглашает: Яко да под державою Твоею всегда храними, Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков.
В этот момент диакон открывает царские врата, и совершается великий вход. Так он назван по значимости вспоминаемого события и по величию совершаемого священнодействия.
При пении Херувимской песни Честные Дары переносятся с жертвенника на святой престол, а наш мысленный взор обращается при этом к добровольному шествию на страдания и крестную смерть Господа Иисуса Христа.
Вот эта песнь (до ее середины):
Иже Херувимы тайно образующе и Животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе, всякое ныне житейское отложѝм попечение.
Слова песни значат, что в священнодействии литургии мы таинственно изображаем, уподобляемся херувимам — высшим ангельским чинам, которые находятся на Небе близ Бога и воспевают Трисвятую песнь Животворящей Троице.
В эту минуту все, кто находится в храме, должны забыть о земном и с благоговением погрузиться в молитву, взирая на Господа, добровольно идущего принести Себя в жертву ради нашего спасения. Чтобы быть причастным этой Жертве своей душой, своим сердцем, нужно «всякое житейское отложить попечение». А святой Иоанн Кронштадтский писал, что Херувимская песнь обозначает, «что во время нашего служения Господу и ангелы невидимо служат, составляя с людьми как бы один хор, одну Церковь, одно собрание. И это обстоятельство учит нас благоговейно и разумно стоять и молиться в церкви, слушая пение и чтение».
Священник и диакон в это время усиленно молятся в алтаре. Затем они подходят к жертвеннику, берут дискос и чашу и выходят из алтаря через северные двери. На амвоне лицом к народу предстоятель молитвенно поминает Святейшего Патриарха, священнослужителей и всех православных христиан, а после этого они входят в алтарь через царские врата и ставят дискос и чашу на престол.
Хор завершает песнопение:
Яко да Царя всех подымем, ангельскими невидимо дориносима чинми. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа. Слова эти значат, что мы должны воспринять, прославить Царя всех — Христа, невидимо сопровождаемого ангельскими чинами небесных воинств (слово «дориносима» с греческого указывает на копьеносцев, охранявших царей, — это образ ангельского сопровождения Небесного Царя).
И вновь мы обращаемся ко Господу согласно прошениям ектении:
О предложенных Честных Дарех Господу помолимся…
Дне всего совершенна, свята, мирна и безгрешна, у Господа просим.
Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших, у Господа просим.
Прощения и оставления грехов и прегрешений наших, у Господа просим.
Добрых и полезных душам нашим и мира мирови, у Господа просим…
Молитва становится более глубокой и вместе с фимиамом, наполнившим храм, возносится к небесам.
После этой ектении к нам обращен следующий возглас-призыв: Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы, и устами хора мы отвечаем: Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную. Только в Церкви возможно свободное единение всех в любви к Богу и друг ко другу. Это и осуществляется в Евхаристии.
Но вот диакон уже возглашает: Двери, двери, премудростию вонмем. В древности эти слова напоминали привратникам внимательнее смотреть за дверями храма, чтобы уже никто не вошел из посторонних, неверующих. Теперь эти слова призывают молящихся затворить двери своей души для посторонних мыслей, чтобы внимать высшей премудрости. И в этот момент вместе с диаконом мы поем Символ нашей православной веры — Верую…
Для христианина молитва неотделима от веры, так же как и вера от молитвы. Они сопутствуют друг другу, и одно без другого немыслимо. Митрополит Вениамин (Федченков) верно свидетельствовал, что на литургии Символ веры — не декларация холодного знания, а живое исповедание нашей любви к Богу, когда «догматические истины зажигают внутренним огнем и согревают сердце сильнее всех иных средств… И тогда Символ веры превращается в молитву, и притом гораздо более высокую и напряженную, чем многие другие молитвы, в которых мы просим, каемся, сокрушаемся и т. д. И тогда становится понятно, что Символ веры есть исповедание любви к Богу, и, как таковое, переживается сердцем с умилением». Владыка Вениамин продолжает: «И я видел не одного епископа, который, подклонив голову под «воздух» (большой четырехугольный плат), колеблемый над ним сослужителями (во время пения Символа веры на литургии), вставал после от престола в слезах. Ясно, что они не «думали» об «истинах», а причащались Жизни, Бога…»
Наступает самый ответственный момент литургии — евхаристический канон, во время которого вспоминается установление Спасителем на Тайной Вечере святой Евхаристии. Именно в это время на литургии действием Святого Духа Честные Дары пресуществляются в истинные Тело и Кровь Христовы.
Мы слышим возглас-призыв диакона: Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое возношение в мире приносити. Что-то совершенно новое, особое ощущается в душе с произнесением этого возгласа, словно душа восхищается к новой, более высокой жизни, к предстоянию пред Богом. И действительно, начинается самый сокровенный, величественный и неизреченный этап литургии. И можно вспомнить повествование Священного Писания о первозданном рае, когда все было добро зело, мир просвещался лучами Божественной жизни, а первым людям, еще чистым и невинным душой, была покорна природа.
Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца, и причастие Святаго Духа, буди со всеми вами, — преподает благословение предстоятель. Хорошо нам здесь быть, — воскликнул апостол Петр на горе Фавор, самым сердцем почувствовав Божественное тепло небесных лучей, исходящих от преобразившегося Господа. Этот небесный свет, Божественная благодать, осеняет на литургии молящихся с искренней верой и чистой душой.
Горé имеим сердца (то есть возвысим сердца, устремим их к Богу), — слышим мы предстоятеля.
Имамы ко Господу, — отвечает хор.
Благодарим Господа, — Сам Спаситель на Тайной Вечере начал священнодействие Бескровной Жертвы с благодарения Бога Отца. Тому же следуют и священнослужители.
Достойно и праведно есть покланятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущней и Нераздельней.
Предстоятель читает в алтаре молитвы, произнося вслух лишь некоторые возгласы, на которые хор отвечает особыми песнопениями. А вспоминая Господа, установившего Евхаристию, предстоятель произносит Его слова: Приимите, ядите, Сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов… Пийте от нея вси, Сия есть Кровь Моя Новаго Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление грехов…
Твоя от Твоих Тебе приносяще о всех и за вся, — священнослужитель возвышает над престолом чашу и дискос, и это действие являет в себе таинственное возношение Святых Даров в жертву Богу от всей Церкви, от лица всех верующих.
Как важно в эти минуты сохранить свое сердце в чистоте и преданности Богу, а ум нерассеянным, свободным от посторонних помыслов, устремленным всецело к общению с Богом.
Хор протяжно поет: Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи, и молим ти ся, Боже наш.
В этот момент и совершается недоступное уму человеческому и невыразимое словами таинство — пресуществление хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Постигается это, как мы уже говорили, только любящим, искренним, верным сердцем.
Схиархимандрит Гавриил (Зырянов), ученик преподобного Амвросия Оптинского, совершая однажды литургию, во время пресуществления Святых Даров сподобился особого видения: горнее место в алтаре как бы отступило, и он увидел Спасителя в окружении небесных сил и святых угодников. От Господа исходило удивительное сияние, и этот свет особым лучом падал на Святые Таины, находившиеся на престоле. Когда отец Гавриил пришел в себя, то оказалось, что он произносит положенные в этот момент слова тайносовершительной формулы: «И сотвори убо хлеб сей, Честное Тело Христа Твоего. Аминь. А еже в чаши сей, Честную Кровь Христа Твоего. Аминь. Преложив Духом Твоим Святым. Аминь. Аминь. Аминь». Впоследствии старец Гавриил уже не мог совершать литургию без слез.
По преложении Святых Даров предстоятель молится Господу Богу, поминая почивших праведников. Особо же (по-славянски «изрядно») он вспоминает Богоматерь как Ходатаицу за всех людей пред Богом: Изрядно о Пресвятей, Пречистей, Преблагословенней, славней Владычице нашей Богородице и Приснодеве Марии. Хор поет Достойно есть.
После нескольких молитвословий предстоятель произносит от лица всех молящихся в храме: И сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно смети призывати Тебе Небеснаго Бога Отца, и глаголати… Оказывается, даже призывание имени Божия может послужить нам во осуждение — если душа наполнена нечистотой, гордостью, самомнением и ненавистью к ближним. Богу не нужна хвала из скверных уст. И потому, чтобы призывать Господа, нужно тоже быть достойным этого, а значит, иметь дерзновение, которое немыслимо вне чистоты от греховных страстей.
Хор поет Отче наш, где одно из прошений: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» теперь прямо указывает на приобщение Небесному Хлебу, как насущное для вечной жизни души.
Служение литургии приблизилось к моменту собственно причащения.
Святая святым, — слышим мы возглас священника из алтаря. Этот возглас возвещает нам, что только те, кто не отлучил себя от Святой Церкви своими грехами, кто очистил душу покаянием, могут приступить к принятию Святых Таин.
Един свят, един Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца. Аминь, — поет хор.
В «Добротолюбии», в сказании об авве Филимоне, приводится свидетельство святого угодника, что во время литургии, при возглашении священником Святая святым, «вся Церковь полна бывает святых Ангелов, и Сам Царь сил таинственно священнодействовав, и хлеб и вино претворив в Свое Тело и Кровь, чрез Святое Причащение вселяется в сердца наши. Почему надлежит нам лишь непорочно и чисто, и как бы вне плоти бывая, без всякого сомнения и колебания, дерзать на Святое Причастие Пречистых Христовых Таин, чтоб сделаться причастными бывающего от них просвещения».
Пока в алтаре причащаются священнослужители, мы слушаем песнопения, молитвы или предлагаемое нам поучение. В эти минуты важно не расслабляться духовно, а терпеливо ожидать таинственной встречи со Спасителем в Причащении.
Но вот царские врата открываются, и священнослужители выносят чашу со Святыми Дарами. Сам этот момент возвещает о Светлом Воскресении Христа и Его радостном явлении апостолам, женам-мироносицам, а вместе с ними и всем нам.
Как подходить к Святой Чаше
Самый важный момент Евхаристии — принятие Святых Христовых Таин. И по тому, с каким благоговением мы подходим к чаше и принимаем Святые Дары, можно судить о нашем отношении ко Господу.
Какие чувства должны быть в нашей душе в этот момент? А что произносит диакон при выносе Святой Чаши?
Со страхом Божиим и верою приступите!
Что такое вера, наверное, все понимают — и в данный момент это не только вера в Бога вообще, но вера в Господа Иисуса Христа как нашего личного Спасителя, пролившего за нас Свою Кровь на Кресте, воскресшего, даровавшего нам в Своей Церкви дары вечной блаженной жизни, реально пребывающего в Своих Святых Тайнах — с такой верой и следует приступать к Святой Чаше.
Но вот что же такое страх Божий?
Нет, это вовсе не то физиологическое чувство, которое появляется в нас в минуту опасности, — Бог никого не пугает, напротив, Он освобождает от всех земных страхов тех, кто идет к Нему. Страх Божий есть особое благоговение перед Господом, это чувство любящего сына пред любвеобильным и одновременно величественным Небесным Отцом, и потому это страх согрешить перед Богом и остаться без Его благодати. Действительно, оказаться без Бога поистине страшно, ведь место, где Бога нет, называется одним кратким словом «ад». Страх Божий уберегает от греха даже в мыслях и чувствах, помогает с благоговением, с искренним сердцем приступать к Святой Чаше, причащаться Святых Таин «во оставление грехов и в жизнь вечную».
Благоговейное причащение, помимо сокровенного действия в нашей душе, должно иметь и наглядное выражение. В чем именно? В частности, в том, что перед чашей недопустимо толкаться и опережать других, как будто от этого зависит наша близость к Спасителю. Скорее напротив, отпихивая других от Святыни, мы сами себя отталкиваем от Бога. Детей причащают первыми, и лучше всего аккуратно посмотреть, нет ли рядом малюток, которые не могут пройти вперед, их надо тут же пропустить к Святой Чаше.
Когда в храме причащают из нескольких чаш, подходить можно к любой, не выискивая, кто из батюшек благочестивей, и не стремясь причаститься непременно из центральной чаши, как будто от этого мы примем какую-то особую благодать. В каждой чаше — те же самые Таины Христовы, и приобщение к этой благодати зависит уже не от центрального положения чаши или от духовности причащающего нас священника, а от состояния нашей души.
Мы приближаемся к ступеням алтаря. Крестообразно сложив на груди руки — в знак памятования о Христе распятом, подходим к Святой Чаше. Постараемся пред Святой Чашей хранить свои ум и сердце так, как бы мы приступали лично к Самому Господу Иисусу Христу. Перед чашей уже не крестятся и не кланяются, чтобы никого не толкнуть и не задеть Святую Чашу. Внятно назовем свое имя. Священнослужитель вынимает лжицей из чаши частицу Святых Даров и преподает ее нам. Примем ее благоговейно, с молитвенным чувством, со священным трепетом сердца пред неизреченными Божественными Дарами. Это — таинственный момент нашего единения со Христом.
Рекомендуется проглотить частицу сразу, а если она большая, то следует осторожно раздробить ее зубами. Священнослужитель прикасается платом к нашим губам, чтобы на них не осталось никакой капельки, и нам предлагают поцеловать край Святой Чаши.
При подготовке к таинствам Церкви значение имеет даже наш внешний вид. Одежда нескромная, подчеркивающая телесную привлекательность, противоречит упомянутому нами страху Божию, ведь мы идем в храм для спасения души, а не для соблазнения людей противоположного пола. С косметикой и накрашенными губами причащаться тоже будет не очень удобно, потому что Святые Дары преподаются священной ложечкой — лжицей, на которой не следует оставлять следы своего макияжа.
После принятия частицы Святых Даров причастники подходят к столику, за которым предлагают кусочек просфоры и теплое питье — теплоту. В это время особенно недопустимы разговоры, не следует и толкаться, чтобы побыстрее получить запивку. Мы уже приняли самое главное — Божественные Таины, постараемся же их сохранить чистым сердцем, чистым умом и безукоризненным поведением. Преподобный Никон Оптинский делал и такое важное наставление: «С момента причастия Святых Христовых Таин до того, как запьете его, надо блюстись, чтобы не плюнуть. Из благоговения стараются остерегаться плевать и весь этот день…»
Причастившись Святых Таин, не забудем поблагодарить Господа за дарованную нам милость. Собственно само окончание литургии уже наполнено духовным ликованием и благодарностью Богу за Его неизреченные милости и дары.
Видехом Свет Истинный, прияхом Духа Небеснаго, обретохом веру истинную, Нераздельней Троице покланяемся, Та бо нас спасла есть.
Еще раз в царских вратах мы видим чашу. Всегда, ныне и присно и во веки веков, — произносит священник, свидетельствуя, что это спасительное таинство пребудет до исполнения последних судеб земной истории.
Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи, яко да поем славу Твою, яко сподобил еси нас причаститися Святым Твоим, Божественным, Безсмертным и Животворящим Тайнам; соблюди нас во Твоей Святыни, весь день поучатися правде Твоей. Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа.
Кстати, преклонять колени или делать земные поклоны в этот день не положено, так как они выражают покаянную скорбь о грехах, причастник же пребывает в духовной радости.
Существуют также специальные благодарственные молитвы по Причащении. Как правило, они читаются в храме по произнесении предстоятелем отпуста — последней завершительной молитвы, с преподанием всем находящимся в храме креста для целования. Поблагодарим Господа самой душой, самым сердцем, ведь собственно Евхаристия и есть, как мы помним, благодарение.
Зачем поминать на литургии ближних
Господь Своим промыслом поставил нас в окружении родных, близких, знакомых. Если мы не имеем к ним любви, то не видать нам спасения. Если же любим, то разве не пожелаем им вечного спасения? Но это желание может осуществиться только при одном непременном условии — нашей усердной молитве за ближних. А из всех молитв самая сильная — та, что совершается на литургии, с принесением Бескровной Жертвы.
Мы уже говорили о первой части литургии — проскомидии, совершаемой обычно во время чтения часов. Несмотря на то что проскомидия проходит вне визуального наблюдения мирян, ее значение крайне велико. На ней, в частности, молитвенно поминаются о здравии и о упокоении чада Церкви, имена которых мы подали в записках. При поминовении каждого имени батюшка вынимает частицу из просфоры — эти частицы в конце литургии, после причащения мирян, погружаются в Святую Кровь со словами: Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею Честнóю, молитвами святых Твоих. Так что поминовение близких на проскомидии очень велико.
Автор этих строк знает женщину, сын которой пристрастился к наркотикам. Ничто не помогало. Мать стала усердно молиться о сыне, обращалась к священникам, постоянно заказывала поминовение его на литургии, и молодой человек избавился от пагубной страсти. Так литургическое поминовение и конечно же личные молитвы спасли его от окончательной жизненной трагедии.
Но не только живым приносит пользу литургическое поминание. Оно весьма важно и значимо для душ людей, отошедших в иной мир. Святитель Григорий Двоеслов приводит замечательный рассказ о случае, произошедшем в его монастыре: «Один брат за нарушение обета нестяжания (бескорыстия, бедности) лишен был по смерти, в страх другим, церковного погребения и молитвы в течение тридцати дней, а потом из сострадания к его душе, в продолжение следующих тридцати дней, за него была приносима Бескровная Жертва с молитвой. В последний из этих дней усопший явился в видении оставшемуся в живых родному брату своему и сказал: «Доселе худо было мне, а теперь уже я благополучен, ибо сегодня получил приобщение» (то есть приобщение к блаженной жизни)».
Сила Евхаристии настолько велика, что даже молитва небесных угодников не может сравниться с евхаристическим поминовением. Знаменитый старец Алексий из Голосеевского скита Киево-Печерской лавры († 1917) рассказал о том, как еще до прославления епископа Феодосия Черниговского (канонизация состоялась в 1896 году) переоблачал его мощи. После этого, утомившись, отец Алексий задремал прямо у мощей и вдруг увидел перед собой святителя Феодосия, который сказал: «Спасибо тебе за труд для меня. Прошу тебя также, когда будешь служить литургию, помянуть моих родителей». И он назвал их имена: иерей Никита и Мария. Причем до видения эти имена были неизвестны, а спустя несколько лет после канонизации в монастыре, где святой Феодосий был игуменом, нашли его собственный помянник, который подтвердил верность упомянутых имен, а значит, и истинность видения. Во время видения отец Алексий спросил: «Как можешь ты, святитель, просить моих молитв, когда сам ты стоишь перед Небесным Престолом и подаешь людям Божию благодать?» «Да, это верно, — ответил святой Феодосий, — но приношение на литургии сильнее моих молитв».
Так что, когда мы сами идем ко причащению Святых Христовых Таин, хорошо позаботиться не только о себе, но и о своих родных и близких, поминовение которых можно заказать непосредственно перед литургией.
Хочется упомянуть еще об одном поучительном случае. Это рассказ афонского схимника (то есть инока, принявшего высшую степень монашества, соединенную со строжайшими обетами самоотвержения), сохранившийся в «Письмах Святогорца» (под таким именем в духовной литературе известен иеромонах Серафим, в схиме Сергий (Веснин, 1814 — 1853), авторитетный православный автор). Человек этот решил вступить в монашество в связи с тем, что увидел загробную участь грешников. Будучи молодым человеком и живя в миру, он, хотя и был верующим, проводил время беспечно, любил увеселения, пляски, скачки и т. п. Однажды он сильно заболел и два месяца пролежал в постели. Когда болезнь особенно усилилась, он вдруг увидел, как вошли к нему двое юношей, взяли его за руки и сказали: «Следуй за нами!» Больному показалось, что он без всякого труда встал, а когда оглянулся на свою постель, то увидел, что тело его осталось на ней. Тогда он понял, что оставил земную жизнь и должен явиться в иной мир. В юношах он узнал ангелов и в сопровождении их долго шел по местам чрезвычайно трудным и мрачным.
Вдруг ему как будто издали послышались стон и вопль людей. В страхе и трепете прошел он еще немного и увидел места мучений, где бушевал огненный вихрь, крутилось пламя и раздавались страдальческие стоны грешников. Ангелы объясняли, за какой грех уготовано то или другое мучение. Наконец они показали ему различные мучения за народные бесчинные увеселения и сказали: «Если ты не отстанешь от своих грехов и привычек прежней жизни, то здесь твое место». Несчастный, видя свое будущее огненное жилище на целую вечность, дрожал как лист и не мог вымолвить ни слова. После этого произошло следующее. Один из ангелов выхватил из пламени человека, который был черен как уголь, весь обгорел и с ног до головы был окован. Оба ангела сняли со страдальца оковы, и вместе с ними мгновенно исчезла вся его чернота, он стал вдруг чист и светел, как ангел. Потом его облекли в блестящее одеяние, подобное свету. Теперь он был прекрасен, и в глазах его сияла неописуемая райская радость. Ангелы объяснили: «Эта душа была очень грешна, и потому, отлученная от Бога, должна была, по делам своим, вечно гореть в этом пламени. Между тем родители этого грешника по смерти его много подавали за него милостыни, много делали поминовения при литургии и панихидах. И вот, ради поминовения и молитв родительских и ходатайства Церкви, Бог умилостивился: душа эта избавлена вечного мучения и теперь пойдет предстать пред лице своего Господа и радоваться со святыми Его во веки… А ты иди еще в свое место и, ежели хочешь избавиться этой гееннской муки, исправься и перестань грешить». При этих словах видение кончилось, человек пришел в себя и увидел, что вокруг него стояли и плакали родные и готовили его тело к погребению.
Самым главным из приведенного свидетельства для нас является то, что по молитвам Церкви участь человека, перешедшего в иной мир, может кардинально измениться. И если мы сейчас окажем милость нашим родным и близким через усердное поминание их на литургии, то кто-нибудь в свое время окажет такую же милость и нам. Пусть мы сейчас об этом не думаем, в свое время молитвенное поминание ближних может окупиться сторицей.
После принятия Святых Таин
Как вести себя после принятия Святых Таин, можно выразить одной фразой: поскольку в таинстве Причащения мы восприняли Христа, то важно хранить единение со Христом, а стало быть, беречься всего, что противно Господу.
К сожалению, многие ошибочно полагают, что человек уже становится лучше от того, что причастился, в силу, так сказать, самого факта участия в таинстве. Словно само механическое принятие Святыни изменит душу, подобно тому, как происходят изменения в определенном химическом составе от добавления еще какого-то вещества. Человек — не бездушная машина, мы наделены свободной волей, сердцем и умом, поэтому что-либо механически изменить в душе невозможно. Значит, важно, с каким сердцем, произволением и умонастроением причащается христианин. Само участие в таинстве Причащения неразрывно связано с общим строем духовной жизни, и действенность таинства напрямую зависит от того, как жил человек до Причащения и как он живет после.
Благодать таинств подобна евангельскому таланту, который может быть зарыт нерадивым рабом в землю и потому не принесет никакой пользы. Вот почему святитель Тихон Задонский говорил: «Можешь и причащаться постоянно, и не спасаться». Да, в Евхаристии мы приобщаемся Господу, но принятая Святыня послужит во осуждение, если мы в своей душе не явили любви и верности Христу. В последней ектение на литургии мы молимся: День весь совершен, свят, мирен и безгрешен испросивше, сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим. Свою жизнь, самые мысли и чувства важно в этот день посвящать только Богу.
В «Письмах Святогорца» есть интересное повествование о том, как одному пустыннику явился бес. Угодник Божий спросил демона, что для него страшно в христианской жизни. «Три случая в вашей жизни, — отвечал демон пустыннику, — грозны и невыносимы для меня: таинство Крещения, где я совершенно теряю свою силу и право над вами; Крест, который мучит меня, гонит и уничтожает, и, наконец, — Причащение. Последнее, — продолжал бес, — страшнее мне самой геенны: оно то же для меня, что солнце для тьмы; я не могу не только приблизиться к достойно причащающемуся, но даже страшусь взглянуть на него. Впрочем, — прибавил злой дух, — все это как ни убийственно для меня в своем существе, но благодарю людей: они своей невнимательностью и порочными навыками сами уничтожают и отгоняют от себя силу благодати таинств; поэтому я только на время отступаю от них. Они сами дают мне случаи овладевать ими и царствовать в преступном их сердце».
С современными христианами часто случается такое искушение. Несколько дней говения перед причащением проходят во внимании своей душе, затем совершается Исповедь, на которой кающемуся отпускаются грехи, затем христианин с благоговением причащается. А после этого, желая отдохнуть и несколько ослабить подвиг духовной жизни, он перестает быть столь внимательным и трезвенным и постепенно скатывается к прежним грехам и немощам.
Святитель Иоанн Златоуст как-то произнес весьма поучительные слова: «Не одно и то же поститься прежде или после: должно быть воздержным и в то, и в другое время, но особенно после принятия Жениха: прежде — для того, чтобы сделаться достойным принятия, а после — для того, чтобы не оказаться недостойным полученных Даров. Неужели же, скажешь, должно поститься после причащения? Я не говорю этого, я не принуждаю; хорошо, разумеется, делать и так, однако же и не насилую. А лишь увещеваю не предаваться безмерному пресыщению». Таким образом, воздержание необходимо и после принятия Святых Таин, в смысле воздержания от греха, а для этого важно соблюдать осмотрительность в поступках и хранить свой внутренний мир от греховных мыслей и чувств.
Замечено, что принятая в таинстве Евхаристии Святыня расточается от пустых разговоров, осуждения ближних, злых слов. Принятую Святыню важно употребить на добродетели и укрепление нашей духовной жизни. В этом смысле временем после Причащения надо особенно дорожить.
Искушения, связанные с причастием
Святые Таины — Тело и Кровь Христовы — есть самая драгоценная Святыня на земле. Уже здесь, в реалиях мира земного, Евхаристия приобщает нас благам Небесного Царства. Именно поэтому христианин должен стараться более всего быть бдительным в отношении таинства Причащения. К сожалению, как и вообще в духовной жизни, в отношении причащения возможны свои искушения. Их необходимо знать и от них необходимо ограждаться. Одни искушения предшествуют принятию нами Святых Таин, другие же следуют за причащением.
Например, одно из главных искушений, очень распространенных в наши дни, связано с оценкой личных качеств священника, совершающего литургию. Так, невидимый враг пытается посеять в среде верующих людей слухи о грехах священнослужителей и о том, что не у всякого священника можно причащаться. Если за батюшкой замечают недостатки, то почему-то думают, что у такого причащаться не нужно, будто бы благодать Причастия от этого умалится.
В «Отечнике» приводится история, как к некому отшельнику приходил пресвитер из ближайшей церкви и преподавал ему Святые Таины. Кто-то, навестив пустынника, поведал ему о грехах пресвитера, и когда тот пришел в очередной раз, отшельник даже не отворил ему дверь. Пресвитер ушел, а старец услышал голос от Бога: «Восхитили себе люди суд Мой». После этого отшельнику было дано видение. Он увидел золотой колодец с необыкновенно хорошей водой. Этим колодцем владел какой-то прокаженный, который черпал воду и наливал ее в золотой сосуд. Отшельник вдруг почувствовал нестерпимую жажду, но, гнушаясь прокаженным, не хотел брать у него воду. И опять был ему голос: «Почему ты не пьешь этой воды? Что за дело до того, кто черпает ее? Он только черпает и наливает в сосуд». Отшельник, придя в себя, понял смысл видения и раскаялся в своем поступке. Затем он призвал пресвитера и просил его преподавать Святое Причащение по-прежнему. Так и нам перед причащением должно думать не о том, насколько благочестив совершающий таинство священник, а о том, достойны ли мы сами быть причастниками Святых Даров.
Напомним, что Святые Таины не являются личным достоянием священника. Он только служитель, а распорядитель Святых Даров — Сам Господь. Посредством священнослужителей в Церкви действует Бог. Поэтому святитель Иоанн Златоуст говорил: «Когда видишь, что священник преподает тебе Дары, знай, что… это Христос простирает к тебе руку». Неужели мы отвергнем эту руку?
Бывает, что христиане, регулярно причащающиеся Святых Таин, стараясь вести внимательную духовную жизнь, неожиданно испытывают искушение нечистыми и хульными помыслами. Невидимый враг пытается осквернить своими наваждениями ум христианина, а через это расстроить его приготовление ко причащению. Святые Отцы заповедуют не сосредотачивать внимания на приходящих помыслах, чтобы не увязнуть в постоянном внутреннем противоборстве. Чем больше мы пережевываем помысел, тем он реальней становится в нашей душе и противостоять ему всё труднее. Лучше игнорировать все мысленные прилоги, а заключать ум в слова молитвы, ведая, что подступающие помыслы не наши, а вражьи. Внимательная теплая молитва рассеивает сумерки лукавых приражений, душа освобождается от мысленного угнетения и обретает благодатный мир.
В нашей духовной жизни возможно и такое искушение, отчасти уже рассмотренное: христианин усердно готовится к принятию Святых Таин, постится, воздерживается от мирских увеселений и дел, тщательно подготавливается к Исповеди, но едва он причастился, как с радостью сбрасывает с себя всякий духовный труд, словно лишнее, ненужное бремя. Он наивно надеется, что принятая благодать теперь сама защитит и покроет его без какого-либо усилия с его стороны. В итоге наступает расслабление, человек легко оступается и вновь погружается в круговорот мирской суеты. Беспечно полагаясь на помощь Божию, такой человек утрачивает дары Святого Причащения. Важно помнить, что благодать Божия не спасает нас без нас. В аскетическом учении Церкви есть понятие «синергия», то есть «соработничество». Господь созидает и преображает душу при постоянном нашем личном усилии, участии, содействии.
Есть искушение противоположного характера. Видя, что через некоторое время после таинства на нашу душу вновь оседает греховная пыль, малодушный человек отчаивается и решает, что в таинствах Исповеди и Причащения не было большого смысла. Какой смысл идти к таинствам, когда в нас все равно проявляется грех? Однако если бы мы не исповедовались и не причащались, то мы бы и не замечали в себе ничего греховного, потеряли бы чуткость ко греху и стали бы относиться к себе и к своему спасению совсем безразлично. Луч солнца, проникая в комнату, показывает, сколько пыли находится в воздухе, так в свете благодати таинств становятся видны наши недостатки и немощи.
Духовная жизнь есть непрерывная борьба со злом, непрестанное решение задач, которые ставит перед нами жизнь, осуществление воли Божией при любых условиях. И нужно радоваться, что при постоянных наших преткновениях Господь дает возможность очищаться от грехов и восходить к благам вечной жизни в таинстве Причащения.
Часто можно встретить и такое искушение: причащающийся специально ждет, что благодать таинства непременно произведет в нем какое-то особое, неотмирное чувство, начинает прислушиваться к себе в поисках возвышенных ощущений. Подобное отношение к таинству скрывает за собой едва распознаваемый эгоизм, поскольку человек измеряет действенность таинства личным внутренним ощущением, удовлетворением или неудовлетворением. А это, в свою очередь, таит в себе две угрозы. Во-первых, причастившийся может сам внушить себе, что в нем действительно возникли какие-то особые чувства как знак Божественного посещения. Во-вторых, если он ничего неотмирного не почувствовал, то огорчается и начинает искать, по какой причине это произошло, впадает в мнительность. Опасно это, подчеркнем еще раз, тем, что человек сам создает в себе особые «благодатные» ощущения, внутренне наслаждаясь произведением собственного же воображения, либо по мнительности изъедает себя.
В подобных ситуациях важно помнить, что духовная жизнь основывается не на чувствах и ощущениях, которые могут быть и обманчивы, а на смирении, кротости и простоте. Святитель Феофан Затворник в этом отношении говорил: «Многие наперед вожделевают получить от Святого Причастия то и то, а потом, не видя того, смущаются и даже в вере в силу таинства колеблются. А вина не в таинстве, а в этих излишних догадках. Ничего себе не обещайте, а всё предоставьте Господу, прося у Него одной милости — укрепить вас на всякое добро в угодность Ему». Не озарения и наслаждения, пусть даже Божественной благодатью, должны быть первостепенными для нас, но предание себя в руки Божии, смирение своей воли перед волей Божией. Если Богу угодно, то Он, конечно, подаст нам ощущение Своей благодати. Но, как правило, для всех остаются действенными слова Евангелия: Не придет Царствие Божие приметным образом (Лк. 17, 20). Благодать таинственно и постепенно совершает преображение человеческой души, так что мы сами не можем и не должны оценивать и взвешивать, насколько мы уже стали близки к Богу. Зато жизнь такого человека преображается, и он в своих поступках все больше и больше становится подлинным служителем добра.
В духовной жизни христианина все должно строиться на искренности, простоте и естественности. Здесь не должно быть ничего сложного, искусственно созданного. Поэтому недопустимо создавать в своей душе особые «благодатные» состояния, самим придумывать какие-то невероятные чувства после причащения Святых Христовых Таин. Пожалуй, единственное из чувств, на значимость которого стоит обратить внимание после причащения, это чувство душевного мира, смирения, при котором нам легко молиться Богу и при котором мы примиряемся с ближними.
Так что, когда мы приходим в храм, постараемся избегать сосредоточения на собственных, субъективных переживаниях, фантазиях по поводу того, что мы видим и слышим. Попытаемся всецело сосредоточиться на самой литургии, в простоте и естественности предстоять перед Богом.
Некоторые задают и такой вопрос: почему после причащения далеко не всегда наступает облегчение жизненных трудностей? То есть люди ждут, что по причащении все в их личной судьбе непременно должно стать ровным и гладким.
Чтобы ответить на этот вопрос, надо вспомнить, что в таинстве Евхаристии мы приобщаемся Телу распятого Господа и Крови, излиянной за наши грехи. Мы приобщаемся Тому, Кто Сам пострадал, и если Ему угодно, Он оставляет на нас наши тяготы, чтобы и мы претерпели свой крест. Впрочем, после достойного причащения Святых Таин душа становится крепче, и то, что ранее казалось неразрешимой проблемой, видится делом вполне решаемым. Люди, обращающиеся к Богу, находятся под особым Божественным Промыслом. Каждому причастнику Господь подает то, что ему необходимо в данный момент: кому-то радость, чтобы вдохновленный Святым Причащением человек шел дальше с большей уверенностью, а кому-то испытания и трудности, ведь не для временного благополучия мы приобщаемся, а для вечного, чего не достичь без терпеливого несения собственного креста.
Как часто нужно причащаться
«Кого нам одобрить? — спрашивал святитель Иоанн Златоуст. — Тех ли, которые причащаются однажды, или тех, которые часто, или тех, которые редко? Ни тех, ни других, ни третьих, но причащающихся с чистой совестью, с чистым сердцем, с безукоризненной жизнью».
Есть в наше время две крайности, все более наглядно проявляющиеся. Одна крайность сводится к убеждению, что причащаться нужно за каждой литургией, на которой присутствуешь. А поскольку невозможно, в связи с частым присутствием на литургии, постоянно соблюдать говение, эта позиция приводит к отмене регулярной Исповеди, поста и ослаблению молитвенного правила перед причащением. Другая крайность состоит в мнении, что для более достойного участия в таинстве нужно причащаться редко, потому что якобы при редком причащении возможно лучше подготовиться к таинству.
В отношении второй крайности приведем слова того же святителя Иоанна Златоуста: «Многие, вижу, не часто причащаются: это дело диавола, он мешает частому принятию Тела Христова. И очевидно, что тот, кто не часто причащается, дает большую власть над собой диаволу, и диавол волю над ним принимает и ведет его на все злое». Так и есть. Если мы не с Богом, то быстро подпадаем под влияние темных сил. А с Богом человек бывает, достойно причащаясь Святых Христовых Таин. Однако частое, допустим каждый воскресный день, причащение Святых Таин все равно должно сопровождаться соответствующей подготовкой и, главное, не оскудением, а возрастанием веры и благоговения. К сожалению, некоторые скатываются к механическому повторению действий, теряют былое чувство Святыни и идут ко причащению как к совершенно обыденному делу. Таковым следовало бы умерить свою ревность не по разуму и готовиться к таинству более осмысленно и благоговейно.
Вообще, вопрос, как часто современному христианину следует приступать к Святой Чаше, решается строго индивидуально. Это зависит не только от уровня личного благочестия, но и от образа жизни, семейного положения, здоровья, возраста, профессиональной деятельности и многих других факторов. Причащаться ли раз в две недели или в каждый продолжительный пост и в дни наиболее значимых праздников — это лучше всего решать с духовником. В любом случае важно соблюдать говение, исполнять молитвенное правило и непременно исповедаться в своих грехах, дабы приступить к принятию Святых Таин с омытой от грехов совестью.
В качестве наглядного примера частоты причащения можно упомянуть, что первый великий Оптинский старец Леонид (в схиме Лев, † 1841) причащался раз в три недели, второй великий Оптинский старец Макарий († 1860) и третий великий Оптинский старец Амвросий († 1891) причащались один раз в месяц. В «Пространном христианском катехизисе» святителя Филарета Московского сказано: «Древние христиане причащались каждый воскресный день; но из нынешних немногие имеют такую чистоту жизни, чтобы всегда быть готовыми приступить к столь великому таинству. Церковь материнским гласом завещавает исповедоваться перед духовным отцом и причащаться Тела и Крови Христовых ревнующим о благоговейном житии четырежды в год или каждый месяц, а всем — непременно однажды в год».
Таким образом, Святая Церковь на протяжении веков своего существования уже выработала определенные правила и регулярность причащения для мирян. Святитель Феофан Затворник о частоте причащения для мирян говорил: «Надо причащаться все четыре поста. Можно прибавить, причащаясь в Великий и предрождественский по два раза… Можно и еще прибавить, но не слишком, — чтобы не оравнодушиться».
Вместе с тем, если мы за собой замечаем, что с удовольствием откладываем подготовку к таинству Причащения на неопределенный срок, а внутри у нас наступила успокоенность, теплохладное ко всему отношение, то значит, мы ослабели на своем пути к Богу и незаметно для самих себя сползаем вниз. В такие моменты важно проявлять усилие, разрывать кольцо суетных дел и подвигать себя к говению, участию в богослужении, более частой молитве и причащению Святых Таин. Совершить это легче человеку, привыкшему к определенной регулярности причащения.
Стоит вспомнить, что в России в предреволюционный период наблюдалось сильное падение духовности и нравственности, многие причащались один раз в год, только чтобы соблюсти формальность. Поэтому святой праведный Иоанн Кронштадтский († 1908) в это время призывал народ обратиться к духовным истокам, соблюдению постов, отеческой вере и, как следствие, к более частому причащению.
Старец архимандрит Иоанн Крестьянкин († 2006) благословлял своих чад причащаться раз в две недели (при этом беременным женщинам, кормящим матерям или просто тем, кто болеет, он советовал причащаться каждое воскресенье). Подобную рекомендацию можно встретить и у святителя Феофана Затворника: «О частом причащении ничего нельзя сказать неодобрительного… Но мера в месяц однажды, или два раза самая мерная».
Дары Святого Причащения
Митрополит Вениамин (Федченков) рассказывает о пьянице, который предавался страсти беспрерывно семь лет. Его дочь обратилась за помощью к владыке Вениамину, и тот стал беседовать с подверженным страсти винопития. Поначалу Владимир (так звали страждущего) отделывался шутками, но к концу беседы все же признал, что дело его плохо. На следующий день он пришел трезвым, и владыка советовал ему в этот же день вечером исповедоваться, а на следующий причаститься. Владимир все исполнил и неожиданно для всех перестал пить. Целый месяц он после этого жил в древней обители на Валааме, и как вспоминал митрополит Вениамин, лицо его теперь стало светлым, кротким, тихим и чистым. Впрочем, долговременное винопитие сказалось на здоровье Владимира; он слег в больницу и через некоторое время умер, но душа его была уже свободна от страсти, земной мир он покинул примиренным с Богом и совестью.
Невозможно достичь свободы от страстей одними своими силами. И даже долголетние греховные недуги могут отступить от человека по принятии Святых Таин. Евхаристия, Святое Причастие вводит в душу, достойно причастившуюся, чудный мир, тишину, оно унимает действие страстей. Если до этого человек испытывал нравственную расслабленность, то теперь в нем является сила воли к преодолению соблазнов, ему хочется больше духовного, нежели плотского.
Ценность достойного причащения Святых Таин настолько велика, что, по свидетельству святителя Иоанна Златоуста, «готовящихся отойти отсюда (в вечную жизнь), если они причастятся Таин с чистой совестью, при последнем дыхании окружают ангелы и препровождают их отсюда ради принятых ими Таин».
Однако для достойного причащения необходимо трудиться над собой, созидая в своем сердце обитель для Божественных Даров. Благодать Божия даруется в Святых Тайнах в изобилии, но усваивается нами по мере нашей готовности и внутреннего возрастания.
Описатель жизни святого праведного Иоанна Кронштадтского И.К. Сурский, сам лично двадцать лет находившийся вблизи отца Иоанна, вспоминает, какое изменение происходило с праведным пастырем после причащения Святых Таин: «Вот приобщается отец Иоанн Тела и Крови Христовых. Лицо его изменилось. Нет более на нем и следа той утомленности и какой-то скорби или грусти, какие можно видеть, когда он только что входил сегодня утром в храм. Необыкновенная духовная радость, необыкновенный мир и небесный покой, необыкновенная сила и мощь отображались теперь в каждой черте его лица. Его лицо как бы светилось, как бы издавало сияние. Отец Иоанн готов снова трудиться без всякой устали с утра до самой поздней ночи, он запасся теперь силами на все предстоящие ему дневные труды и заботы. Лица, близкие к нему, говорили, что такая перемена бывает с ним каждый раз, когда он приступает к Святым Тайнам. Он сам говорил, что только в Святых Тайнах почерпает он силы для несения труда, который несомненно превышает всякие человеческие силы. И этим же ежедневным причастием он объяснял любовь к нему народа».
Святитель Иоанн Златоуст писал о достойном причащении Святых Таин: «Звезда столь не сияет на небе, сколько сияет душа от света Божией благодати в тот час, когда она причащается».
Но после этого требуется особая духовная бдительность. Преподобный Исихий Иерусалимский наставлял: «Когда мы недостойные сподобимся со страхом и трепетом причаститься Божественных и Пречистых Таин Христа Бога и Царя нашего, тогда наиболее покажем трезвения, хранения ума и строгого внимания, да огнь сей Божественный, то есть Тело Господа нашего Иисуса Христа, потребит грехи наши и наши, малые и большие, скверны. Ибо, входя в нас, оно тотчас прогоняет из сердца лукавых духов злобы и отпускает нам прежде бывшие грехи; и ум наш тогда оставляется свободным от беспокойной докучливости лукавых помыслов. Если после сего, стоя у дверей сердца, будем тщательно сохранять ум свой, то, когда опять будем сподобляться Святых Таин, Божественное Тело более и более будет просвещать ум наш и делать его блестящим подобно звезде».
В скорбях и искушениях, которых особенно много встречается в наше время, именно таинство Святого Причащения оказывается наиболее действенным врачевством. «Если почувствуешь тяжесть борьбы, — говорил святой праведный Иоанн Кронштадтский, — и увидишь, что тебе не справиться одному со злом, беги к духовному отцу своему и проси его приобщить тебя Святых Таин. Это великое и всесильное оружие в борьбе».
Обыкновенно наш внутренний мир загружен пустыми мечтаниями, нечистыми фантазиями или несбыточными желаниями. Стремясь все время что-то урвать, схватить и добиться чего-то невероятного, мы внутренне раздираемся по многим несбыточным целям, и жизнь проходит как сон. В итоге нет полноты жизни, потому что нет причастия подлинной Жизни, мы утрачиваем самих себя, теряем себя для вечности. Святые Таины, соделывая нас Божиими, возвращают нас к самим себе. И действительно, вне Бога жизнь превращается в мираж и погоню за эфемерными благами, а значит, теряется то реальное, подлинное, к чему призвал нас Творец. Только в Боге — основа нашего существования, и приобщение благодати Божией в таинстве Причащения раскрывает полноту бытия каждой личности. Поэтому, причащаясь Святых Христовых Таин, душа испытывает дивный покой, и для такого человека время растворяется вечностью. Уже нет того внутреннего раздрания злыми помыслами, нет ощущения безысходности от бесконечных земных проблем, а есть свобода, чистота и мирная радость.
Верно писал святитель Феофан Затворник: «Дело Святого Причащения есть дело жизни. Причащаться или не причащаться значит быть или не быть христианином, жить или не жить во Христе… Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни (Ин. 6, 53)».
Да сподобит всех нас Господь быть достойными причастниками Его Святых Таин и через это восходить к непреходящим благам Его Небесного Царства!
